Демоны без ангелов
Шрифт:
– Валяйте, допрашивайте.
– Вам придется подождать в коридоре. На это время у меня запланирован допрос скульптора Шелеста, отца погибшей.
Тут Катя вспомнила про серебристую иномарку – вот кто в отдел приехал. Но тут же вспомнила и другое: оранжевую «Ниву», что выезжала со двора в тот день, когда она пришла к родителям Маши.
Жужин снял трубку и набрал номер дежурной части. Но в это время сам дежурный открыл дверь кабинета:
– Николай Петрович, к вам пришли.
– Отец потерпевшей? Так я жду его давно, пусть заходит.
– Нет, не он. Это женщина. Дама.
– Какая еще дама? Я занят, не видите? Пусть подождет в коридоре.
– Это жена
– Здравствуйте, это вы следователь?
Невысокая, однако по виду чрезвычайно решительная блондинка лет сорока в бежевом платье от Армани и дорогих лодочках на низком устойчивом каблуке отодвинула замешкавшегося в дверях дежурного ручкой с зажатой сумочкой «Джимми Чу» и явила себя всем – Жужину, Кате, Феде Басову и дежурному.
– У меня не так много времени, уделите мне полчаса, – сказала она. – Я приехала дать показания. У меня больная дочь, я не могу оставлять ее надолго, поэтому уделите мне время сейчас. Незамедлительно.
Катя дернула Басова, и они опустились на стулья у окна. Жужин даже не обратил на это внимания – так он был поражен явлением жены депутата Госдумы.
– Прошу, садитесь, – он засуетился. – Вашего мужа сколько раз по телевизору видел. И тут тоже, в городе. Вы же здесь, у нас, живете. Моя жена работает в администрации, и она говорила мне…
– Я по поводу убийства той девушки, – Оксана Финдеева выпрямилась, положила на колени сумку. – Я приехала дать показания, потому что это мой гражданский долг. И быть может, это важно для следствия.
– Слушаю вас внимательно, это что-то конфиденциальное?
– Это то, что я видела своими глазами. Я почти забыла об этом, но потом услышала от нашей помощницы по хозяйству об убийстве дочери скульптора. Мы с мужем встречали его у помощника губернатора, это когда возникла идея реконструкции парковых зон и внедрения городской скульптуры. Но потом зарубили финансирование.
– Что вы видели? – спросила Катя. Она вся так и горела любопытством. Жужин гневно сверкнул на нее глазами. Но Оксана Финдеева живо обернулась к ней и продолжила:
– Почему я все так хорошо запомнила, так это потому, что тринадцатого июня мы вместе с моей дочерью – ей шесть лет – улетали в Германию на лечение.
Фраза входила в прямое противоречие со словами: «Я почти забыла об этом». Но в тот момент они на это внимания не обратили.
– А накануне вечером я с дочкой возвращалась из Москвы на своей машине, мы ездили в детскую клинику – последняя консультация, анализы забрали и все нужные документы. Мы с дочкой клинику покинули в половине восьмого, это на Пироговке. И сразу же попали в пробку на Садовом кольце. Это же был праздничный день, Центр перекрывали из-за парада оркестров. Дочке сделали уколы, и она была относительно спокойной, даже потом заснула у меня в детском кресле сзади. Но я не об этом. Понимаете, это был очень напряженный, хлопотный для меня день. Назавтра мы улетали. И я устала как собака, я хотела лишь одного – добраться побыстрее домой. Я не такой уж хороший водитель, у моего мужа шофер, и мы пользуемся его услугами в основном, понимаете? Поэтому когда я наконец выбралась за МКАД, я хотела прибавить скорости, но дорога оставалась забитой, поэтому в районе Второго кольца я свернула и потом снова свернула – там можно проехать проселками, когда нет ливней и грязи. Я проехала автозаправку, впереди шли машины. И кажется, эта тоже, хотя я не уверена, я увидела ее позже. Где-то в районе стоянки для дальнобойщиков. Машина впереди начала сбавлять скорость, она как-то странно виляла по дороге, и я подумала, что водитель пьяный. Потом машина остановилась. Я хотела ее объехать, начала уже объезжать, как вдруг она бросилась мне наперерез, и я… господи, я едва ее не задела бампером!
– Простите, кого вы едва не задели? – спросил Жужин.
– Девушку. Все произошло так быстро. Она выскочила из той машины. На ней было белое короткое платье с рисунком спереди, мне показалось тогда, что это принты такие… психоделические принты, красные. Она шаталась, и я решила, что она пьяная. А потом появился он, и я его сразу узнала, мои фары его осветили ярко.
– И кто это был?
– Отец Лаврентий.
Жужин откинулся на спинку офисного кресла. В руках он вертел шариковую ручку.
– Он загородил ее собой и толкнул назад. Я в тот момент решила, что он боится, чтобы она не попала мне под колеса, эта пьяная девушка. Но что-то меня испугало. – Оксана Финдеева снова обернулась к Кате, словно надеясь, что женщина ее лучше поймет. – Их лица в тот момент. Я уже объехала их, но мне показалось, что следует остановиться. Спросить, что происходит. Но со мной был шестилетний ребенок, и все это – на пустой дороге, час поздний, и потом…
– Подождите, подождите, уважаемая, давайте сначала с одним разберемся, – перебил ее Жужин. – Вы уверены, что там, на дороге, был именно отец Лаврентий?
– Я узнала его. Я видела его, как вас сейчас.
– А вы с ним знакомы?
– Он здешний священник, строит церковь, мы с мужем делали пожертвования, он духовник мужа. И я слышала, что вы его арестовали, потому что он сознался в убийстве. А потом отпустили.
– Подождите, не будем забегать вперед. Сначала ваши показания. Как он выглядел, как был одет?
– Не в рясе. Обычная одежда, кажется, темные брюки и верх. Рубашка или футболка. На девушке было белое платье, короткое. И эти принты… я их тогда восприняла как принты, узор… эти красные пятна.
– Так какое это было число?
– Тринадцатого июня мы с Женей улетели в Германию, я же сказала – это произошло накануне вечером, то есть двенадцатого.
– А время? Сколько было времени?
– Точно не могу вам сказать. Вечер, сумерки, во сколько в июне начинало смеркаться? Где-то около десяти… Понимаете, я выстояла адскую пробку в Москве, и поэтому мы с дочкой возвращались домой так поздно.
– Два месяца прошло, почему вы пришли дать показания только сейчас? – спросила Катя.
– Да я же объясняю, мы только что с дочкой вернулись из Германии, все лето она там пробыла в клинике у профессора Кюна, я находилась с ней. На днях услышала случайно от домработницы про убийство девушки. Убийство! Какой ужас. И о том, что отец Лаврентий задержан.
– Какой марки была та машина?
– Я плохо разбираюсь, какая-то иномарка, серебристая. Явно не «Ягуар», не «Мерседес» и не «БМВ», что-то подешевле.
– Может быть, «Шевроле»? – тихо спросила Катя.
– Нет, «Шевроле» я узнаю сразу – у няни моей дочери такая машина. И потом, вишневый «Шевроле» появился со стороны объездной, он двигался в сторону автозаправки. Они тоже увидели, что происходит на дороге, – у них был включен дальний свет, они ехали мне навстречу, поэтому у них был лучше обзор. Они начали притормаживать и остановились метрах в пяти впереди. Поэтому я и не стала останавливаться – раз та машина остановилась. Я в тот момент боялась, что моя дочь проснется, а она очень беспокойная. Она могла испугаться. Я уехала оттуда, а они остались.