Демоны ее прошлого
Шрифт:
Первым заметил барона Лэйгина, того самого старика, что сидел позади юной Эмилии. Господин барон был чем-то недоволен, а одна из сопровождавших его в ложе дам — госпожа баронесса, очевидно, — ласково что-то нашептывая, пыталась скормить ему тарталетку с паштетом.
Их родственницы скромно стояли в сторонке и в семейный разговор не вмешивались. Эмилия с любопытством разглядывала блистательное общество, а ее мать, отвернувшись к скрытому тяжелой портьерой окну, растирала виски. Она не раз уже пожалела о том, что пришла сюда, но для дочери это первый выход, и нужно соблюсти приличия и досмотреть
Нет, читать мысли Оливер по-прежнему не умел, но женщина думала слишком громко, а усталость и разочарование легко читались по ее лицу, еще хранившему следы былой красоты.
Сколько ей? Немногим за пятьдесят? Практически его ровесница, но магия не хранит ее молодость и здоровье. В темных волосах блестит седина, на лбу и вокруг глаз прорезались морщины. Оливер представил, как выглядел бы сам, если бы не был магом, или та же Кэтрин, которая окончила академию в один год с Джинни, а Джинни весной исполнилось бы уже шестьдесят…
Представил и отогнал эти мысли подальше.
— Миссис Бин? — Он выбрал момент, когда барон позволил-таки впихнуть себе в рот тарталетку и занялся сосредоточенным пережевыванием, тогда как баронесса держала наготове платок, дабы в случае чего смахнуть крошки с его дряблого подбородка. — Позвольте представиться, Оливер Райхон.
— Очень приятно, — выговорила она удивленно. — Вы?..
— Я хотел бы поговорить о вашей дочери. О вашей старшей дочери.
Женщина вздрогнула, огляделась и торопливо закивала.
— Только…
— Не здесь конечно же, — согласился он.
— Мама!
— Подожди меня тут, Эмили. Держись тетушки Лиззи.
Талантами Юлиуса Хеймрика Оливер не обладал, даже Флин был куда искуснее в том, что касалось ментального воздействия, но в общении с людьми, лишенными и толики магии, многого не требуется. Несколько несложных манипуляций, и собеседница, с которой они уединились в эркере, готова ответить на любой вопрос. Более того — она сама хочет поговорить. Ей так давно не с кем было поговорить о своей Нелл.
— Мое солнышко, моя бедная девочка… Вы знали ее?
— Нет.
Это правда, той Нелл, которую она помнила, он не знал и с удовольствием послушал бы о милой жизнерадостной девочке, которую все любили, — такой чудесной была она, со слов ее матери. Но слов этих слишком много, а времени мало, и пронизанный светлой грустью рассказ приходится прервать.
— Как она погибла?
— Погибла? — Кларисса закусила губу. — Да, погибла. Юлиус… Ректор Хеймрик сказал, что она сама виновата. Сказал, она была такой же, как Эрик, увлеченной и безответственной, но…
— Она не была такой?
— Не знаю, — жалобно всхлипнула женщина. — Уже не знаю. Мне казалось, у Нелл не было от меня секретов… А потом эти деньги…
— Какие деньги? — насторожился Оливер.
— Большие. Просто огромная сумма. Когда умер Эрик, мы остались ни с чем, потеряли квартиру, банк присылая только счета. А после того, как Нелл… После выяснилось, что у Эрика были сбережения и он оставил все ей. Я не знала, как к этому относиться. Да, когда я вышла замуж за отца Эмили, мы ни в чем не нуждались. Но это длилось недолго. Муж вел торговлю с колониями, заразился тропической инфекцией… Так глупо — его укусила корабельная обезьянка, когда он принимал новый товар. Сгорел в три дня. Компаньоны выкупили дело. Я не разбираюсь в этом, в итоге осталась снова в долгах, с маленькой дочерью… Нелл присылала какие-то гроши, которых хватало только, чтобы не умереть с голода. Говорила, что работает после занятий. Мне было так стыдно, что моя девочка вынуждена отказывать себе во всем, чтобы содержать нас с Эми… А у нее все это время были деньги Эрика! Она могла бы… Хотя, наверное, она была права. — Гнев и обида, прорезавшиеся было в голосе миссис Бин, улеглись в одно мгновение. — Я не умею обращаться с деньгами, — посетовала она. — Этим всегда занимались мои мужья, а я… Думаю, Нелл понимала это и хотела как лучше. Да?
— Да, — согласился Оливер, отчетливо осознавая, что не было никакого наследства. Та девочка, какой бы умной и предусмотрительной она ни была, не скрыла бы такого от матери. Откуда же после взялись эти деньги?
— Она была права, — повторила миссис Бин. — Я и ее наследства не сберегла. Хватило всего на пять лет. Непомерные траты, невыгодные вложения… Я и финансы несовместимы.
— Сейчас, мне кажется, вы достаточно обеспечены, — заметил Оливер, уже догадываясь, каким будет ответ.
— Случай помог. Два года назад умер дальний родственник моего второго мужа. Семьи он не имел, поэтому оставил все Эмили и выделил долю мне. Мудрый человек, жаль, мы не общались при его жизни. Я теперь получаю фиксированную ренту, а банк перечисляет деньги на оплату пансиона, где учится Эми. Она умная девочка, умная и способная… Но не как Хелена. Не маг. Они такие разные и такие похожие… были бы. — Она потянула за блестевшую на шее цепочку и вытащила из-под платья медальон. — Они всегда со мной. Взгляните, ведь правда похожи?
— Очень, — солгал он и сцепил руки, борясь с желанием потянуться к заключенной в серебряную рамку миниатюре.
Сходство между сестрами существовало лишь в материнском сердце. У Эмилии темные волосы, личико сердечком, огромные карие глаза, пухлые губы и вздернутый носик. У Хелены строгие черты, прямой нос, глаза чуть раскосые. А волосы… Фотографии, которые он видел у Хеймрика, и та, что стащил тайком, были черно-белыми, и он отчего-то решил, что волосы Нелл были каштановыми или темно-русыми до того, как потеряли цвет. А на самом деле…
— Рыжая, — выдохнул удивленно.
Волосы девушки на миниатюре полыхали ярким пламенем.
— Рыжая, — подтвердила миссис Бин. — Наследие Вандер-Рутов: рыжие волосы и веснушки. Эрик был весь в веснушках, лицо, руки… А у Нелл — только мелкие точечки на носу. Но как же она мечтала от них избавиться! Запудривала, мазала какими-то снадобьями… Зачем? Пусть бы были. Пусть бы… И она была…
Разговор грозил закончиться истерикой, но Оливер этого не допустил. Махнул рукой перед лицом женщины, заставляя умолкнуть и перевести дух, утереть слезы и подумать о чем-нибудь хорошем. Мастеру темных материй нелегко разбудить в человеке светлые чувства, чаще приходится вызывать обратное — страх, злость, ненависть, но он искренне, всем сердцем пожелал Клариссе Бин добра, а такие пожелания в чем-то сродни проклятиям, привязываются к человеку накрепко и сопровождают его долгое время.