Демоны луны
Шрифт:
На руках у водителя, грузного сутулого мужчины в поношенном синем демисезонном пальто, сидевшего за рулем, были элегантные дорогие перчатки, совсем не вязавшиеся с его обликом.
От моего взгляда не укрылось, что это были зимние перчатки, вовсе не подходящие для апрельской погоды. А главное — кнопка, вот что больше всего меня поразило! Круглый металлический предмет, который я обнаружил на чердаке в доме Коямады и принял за пуговицу, оказался не чем иным, как кнопкой от перчатки.
Разумеется, в беседе со следователем Итосаки я упомянул о найденной мною металлической пуговице, но, во-первых, тогда у меня не было ее при себе и, во-вторых,
То, что этот металлический предмет может быть кнопкой от перчатки, мне и в голову не приходило. Очевидно, преступник находился на чердаке именно в этих перчатках и попросту не заметил, как кнопка оторвалась.
Но этого мало, меня ожидало еще одно поразительное открытие. На левой перчатке у водителя кнопки не было, там виднелось одно лишь металлическое гнездышко. А что если на чердаке мною найдена кнопка от этой перчатки? Тогда…
— Послушайте! — окликнул я водителя. — Дайте мне на минутку ваши перчатки.
Удивленный столь неожиданной просьбой, водитель все-таки притормозил и послушно подал мне перчатки.
Как и следовало ожидать, на кнопке были выгравированы знакомые мне буквы R. К. BPOS СО. Теперь к владевшему мной удивлению примешалось чувство необъяснимого страха.
Отдав мне перчатки, водитель продолжал спокойно вести машину, по-прежнему не оборачиваясь, а я разглядывал его плотную фигуру, и мне в голову пришла сумасбродная мысль. Не сводя глаз с отражавшегося в зеркальце лица шофера, я внятным голосом произнес два слова: «Сюндэй Оэ…» Конечно, это было глупо с моей стороны, во-первых потому, что выражение лица шофера абсолютно не изменилось, а во-вторых потому, что Сюндэй Оэ никогда не стал бы действовать в духе Люпэна. [27]
27
Люпэн Арсен — герой серии приключенческих романов французского писателя М. Леблана.
Когда машина остановилась перед моим домом, я щедро расплатился с водителем и еще ненадолго задержал его.
— Вы не помните, когда вы потеряли кнопку от перчатки?
— Да она с самого начала была без кнопки, — недоуменно ответил водитель. — Вообще-то это не мои перчатки. Я получил их вроде как в подарок от покойного Коямады. Наверное, без кнопки он не хотел их больше носить. Но они были еще совсем новые, вот он и отдал их мне.
— Как, сам Коямада? — невольно вырвалось у меня. — Тот самый, в доме которого я сейчас был?
— Да, тот самый. Я часто возил его на службу и со службы. Он очень хорошо ко мне относился.
— И как давно вы носите эти перчатки?
— Получил я их еще зимой, но все берег, уж больно они хороши. Сегодня в первый раз их надел — старые совсем порвались. А без перчаток плохо — руль выскальзывает из рук. Только не пойму, к чему вы все это спрашиваете?
— Послушайте, не могли бы вы продать мне эти перчатки?
За соответствующую плату водитель в конце концов согласился расстаться с перчатками. Войдя в дом, я сразу же достал кнопку, найденную на чердаке, и что же? — она легко вошла в свое гнездышко на перчатке!
Бывают же такие совпадения! Сюндэй Оэ и Рокуро Коямада были обладателями одинаковых
Позднее я пошел с этими перчатками в магазин «Идзумия» на Гиндзе, лучший из всех магазинов в городе, торгующих заграничными товарами. Взглянув на перчатку, хозяин магазина сказал, что в Японии подобных вещей не производят, что, скорее всего, это перчатки английского производства и что, насколько ему известно, в Японии отделений фирмы R. К. BPOS СО нет. Сопоставив эти сведения с тем фактом, что г-н Коямада до сентября позапрошлого года находился за границей, я сделал вывод, что владельцем перчаток был именно он, а следовательно, и оторванная кнопка принадлежала ему. Каким же образом в руки Сюндэя Оэ попали перчатки, которых в Японии приобрести нельзя, причем в точности такие, как у г-на Коямады?
«Итак, что же получается?» — размышлял я, опершись о стол и обхватив голову руками. «Получается… Получается…» — то и дело повторял я, пытаясь мобилизовать все свои аналитические способности и в конце концов разрешить эту загадку.
И вдруг мне в голову пришла интересная мысль. Я подумал, что длинная узкая улица, на которой стоит дом Коямады, тянется вдоль реки Сумидагава, а стало быть, этот дом находится на самом берегу реки. Действительно, я не раз любовался рекой из окон европейской части их дома, но теперь этот факт, как бы впервые осознанный, наполнился для меня новым смыслом.
У меня перед глазами вдруг возникла большая латинская буква U.
В верхнем левом конце этого U находится дом Коямады, в верхнем правом конце — дом его приятеля, к которому он ходил играть в го. А в самой нижней части расположен мост Адзумабаси. Как мы считали до сих пор, в тот вечер г-н Коямада вышел из правой точки U, спустился до конца этого U и там был убит. Но мы совсем забыли о реке. А река течет в направлении от верхней части U к его нижней части. Тогда естественно предположить, что труп был найден не в том месте, где произошло убийство, а был отнесен течением реки к пристани у моста Адзумабаси.
Итак, труп был отнесен течением. Труп был отнесен течением. Но где же было совершено убийство?
Я все глубже и глубже погружался в трясину самых невероятных предположений.
9
На протяжении нескольких вечеров я напряженно сопоставлял факты. Я был настолько поглощен своими мыслями, что почти забыл о существовании Сидзуко, — как ни странно, даже ее красота была бессильна перед лицом охвативших меня сомнений.
За все это время я побывал у Сидзуко лишь два раза, и то только затем, чтобы кое-что уточнить. И каждый раз, закончив разговор, я сразу же прощался с ней и спешил домой. Наверняка это озадачивало ее, и, когда она выходила проводить меня до парадного, ее лицо выражало неподдельную тоску.
В результате пятидневных размышлений я пришел к поистине ошеломляющим выводам. Чтобы в будущем не повторяться, я приведу здесь выдержку из сохранившейся у меня докладной записки, которую я составил тогда на имя следователя Итосаки. Прийти к подобным выводам мог только автор детективных романов с присущей ему способностью фантазировать. Насколько это обстоятельство оказалось существенным, я понял позднее.
Вот эта выдержка из моей докладной записки.
«…Как только мне удалось установить, что найденная на чердаке кнопка принадлежала г-ну Коямаде, я обратил внимание на целый ряд обстоятельств, которые все это время не давали мне покоя.