Демоны, одетые в людей
Шрифт:
— Не молчи же! — крикнул ангел. — Не молчи, Ксюша!
Если он предал мои чувства, то я испоганю то, к чему он так долго шел. Мне не трудно, ведь месть способна вылечить любую боль, пусть и на время. Я готова принять это лекарство, только бы не чувствовать той пустоты, которую все больше распускали осколки моего битового сердца.
Обхватив руками шею ангела, я впилась в его губы, толкая руками на кровать. Он попытался оттолкнуть меня, но я не собиралась отступать.
— Что ты делаешь?! — в губы промычал Иоанн.
— То, что хочу! — сказала я, прыгнув ему на колени.
Извернувшись, он попытался скинуть меня, но
— Нам нужно поговорить, Ксюша! — вырывался он.
— Заткнись! — крикнула я, стягивая с ангела штаны.
— Мне нельзя! Нельзя! — уже практически не сопротивляясь, продолжал Иоанн.
Мне было плевать на его чувства, ведь я знала, что он не способен их питать. Он предал меня точно так же, как и мой романтичный душегуб. Я хотела отомстить каждому из них, разрушив все то пройденное одной лишь ночью. Разрушить, как разрушили они, однажды ночью.
Подавляя волю ангела, я утопала в его неуверенных руках, рыдая и терзая предательскую кожу, постепенно покрывающуюся ссадинами и синяками. Физически мне было очень плохо, но морально становилось лучше с каждым хриплым, походящим на предсмертную агонию вдохом. Я понимала, что поступаю необдуманно, но это, наоборот, меня питало и насыщало спасательными крупицами мимолетного злорадства. Изголодавшись, я высасывала силу Иоанна, рывками причиняя боль его скверной натуре. Перед глазами мелькала та пошлая картина, из-за чего я все сильнее била Иоанна по терпеливым, истерзанным плечам и слезливому, не способному ответить лицу. Я чувствовала, как он становится слабее с каждой пройденной минутой. Я ощущала его силу, что с каждым следующим толчком переходила ко мне, заполняя внутреннюю пустоту белым светом. Он уже не сопротивлялся, только подчинялся чарам и с покорностью терпел, опуская вниз свой грустный взгляд.
Подняв руку вверх, я переместила нас на стену, на секунду удивляясь собственным умениям. Мое тело изменилось и покрылось блестящей чешуей. Во взгляде Иоанна отражались красные огоньки, которые являлись моими наполненными ненавистью глазами. Забрав всю его силу, я стала настолько могущественной, что и без того разгоряченное тело с приятной болью распирало изнутри. Оно не могло привыкнуть к той ошеломляющей мощи, которая широкими ручьями сливалась с охладевшей кровью, раздувая разбухшие от света артерии. Я словно научилась летать, игнорируя любые препятствия и законы физики. Я поняла, что делаю все верно, наполняя благом собственное тело и давно потерянную душу.
Закончив, я закурила лежащую на тумбе сигарету и легла к стене, успокаивая собранную внутри энергию. Иоанн безэмоционально встал с кровати и принялся натягивать штаны.
— Ты свободен, — я выдохнула дым, — можешь уходить…
Не обратив на меня никакого внимания, он согнулся и выпустил из спины белые крылья, упираясь ими в стены моей небольшой комнатушки. Я чуть сильнее вжалась в кровать и закусила фильтр, лопая яблочную кнопку. Ангел болезненно простонал и взмахнул перьями, взбираясь на подоконник. Открыв в окно, он сиганул вниз и взлетел, с тяжестью двигая сначала одним, а потом и другим крылом. Проводив взглядом его темный силуэт, я сходила в душ и вернулась в постель. Захлопнув дверь при помощи новообретенных сил, я накрылась одеялом и тихонько заплакала. То мстительное удовольствие испарилось, возвращая меня в суровую реальность. Мне было так же больно. Пустота никуда не исчезла. Более того,
Глава 33. 3.14
— Какого черта ты спишь, а?! — послышался голос Александры. — Вставай, живо!
Открыв глаза, я вмиг почувствовала себя разбитой и уставшей. Передо мной стояла ведьма, чьи руки недовольно упирались в бока.
— Подъем! — приказала она.
Я поднялась с кровати и протерла слипшиеся за ночь глаза. В освященной солнцем комнате стоял бардак, приправленный летающей по воздуху пылью. Тело ныло и болело. Голова гудела и предательски раскалывалась, напоминая о вчерашнем вечере.
— Доброе утро, а ты чего тут? — сонно поинтересовалась я.
— Действительно! — воскликнула ведьма. — Ничего, что эта ночь была решающей? Между прочим, все за твою шкуру пекутся!
— В каком смысле?
— Дара вернулась в Петербург, самолет Паноры тоже скоро встретится с землей, — говорила она. — Мы узнали тайну неизвестной литературы, скоро будет суд над Иоанном.
— Иоанна поймали? — удивилась я. — Когда?
— Его обнаружили вблизи площади Александра Невского, около шести часов назад, — ходила по комнате Александра. — Иоанн и не пытался прятаться, спокойно отдался в руки земных, что очень странно. Единственное, молчит постоянно, совсем ничего не говорит…
Я опустила взгляд, надевая предложенные ведьмой вещи.
— Его лично допрашивает Граалев, — добавила ведьма, — но он не идет на контакт.
— А что за литература? — поинтересовалась я. — Вы смогли купировать его план?
— Нам нужно поехать к Гронскому, у него сейчас находится Дара, — отвечала она, — они ждут Панору. Там и расскажут, что к чему, поэтому собирайся, нам уже пора!
Сморщившись, я закурила сигарету и недовольно посмотрела на ведьму.
— Я не поеду к Гронскому! Расскажи все здесь!
— А с какого, простите, черта ты не поедешь к Гронскому?! — вспылила ведьма. — Я сама не знаю о чем речь, меня сразу направили к тебе! И вообще, не беси меня! Собирайся!
— Я не поеду! — настаивала я. — Едь одна! Как узнаешь, все передашь мне по телефону!
— У тебя все в порядке вообще?! Что у вас произошло?
Прищурившись, ведьма оглядела меня и вскинула брови.
— А что с тобой такое? — удивилась она. — Ты какая-то чересчур переполненная силой…
Я отвела взгляд в сторону.
— Ты из кого энергию сосала, дурочка? — ошеломленно говорила Александра. — С Гронского что-ли? Вы из-за этого поссорились?
— Это не твое дело! — возразила я. — Я уже сказала, что ехать никуда не собираюсь! Остальное тебя не касается, Александра!
— Так, это никуда не годится… — она подошла ко мне.
Я отсела в сторону, но Александра с силой впилась в мое энергетическое поле, пуская темные корни в самую глубь. Голова закружилась, и я перестала сопротивляться, наоборот, я полностью раскрылась перед ней, не то от злости, не то от отчаяния. Перед глазами снова пролетали ужасные события минувших суток, от чего глаза предательски намокли.