Демоны плоти. Полный путеводитель по сексуальной магии пути левой руки
Шрифт:
Лишь вира, или Герой, порвавший со стадом, считается имеющим достаточно сил, чтобы пройти через нарушение табу, религиозное и общественное осуждение и испытать сексуальный экстаз как средство духовного пробуждения — этот феномен сравнивают с «хождением по лезвию меча». Виру пути левой руки называют воином духа, обладающим нечеловеческой отвагой и мужеством (английское virility <мужество> происходит от санскритского вира). Как сказано в «Гаутамия-тантре», герой должен иметь «крепкое тело». Один из многочисленных парадоксов тантрического мировидения состоит в том, что хотя вира левой руки ставит целью пробудить в себе темную женскую волну, он должен стать мужественным <virile> (одно из качеств Шивы), прежде чем идти к этому. Кажущееся противоречие здесь основано на
Героический воин сражается с шестью внутренними качествами, называемыми «врагами». Едва эти враги будут побеждены и попадут под власть воли адепта — среди них страх, ревность, гнев и страсть — запреты, обычные в обществе пашу, перестанут для него существовать. Ему откроется следующий этап инициации левой руки, в том числе — «Ритуал Пяти Ма» и прочие сексуальные церемонии, включая оргиастические практики, о которых мы поведем речь ниже.
Один из догматов традиционного тантрического учения, представляющийся людям современной западной культуры старомодным, гласит, что лишь вире разрешено выполнять сексуальный ритуал пути левой руки с женщинами, не состоящими с ним в браке. Так же, как было нами упомянуто при описании собственно тайного обряда, степень наготы, открываемой женщиной-инициатрикс, зависит от степени посвящения сиддхи. Лишь самым опытным дозволяется созерцать свою ритуальную спутницу полностью обнаженной, поскольку полная сила ничем не прикрытой энергии шакти, согласно эзотерическим концепциям, может оказаться чересчур мощной для менее посвященных последователей. Или, если посмотреть с более утилитарной точки зрения, как сказал нам один индийский адепт традиционной Вама Марги, истинная причина этого кроется в том, что лишь владеющий более высоким искусством йоги посвященный будет в достаточной мере владеть своим телом, чтобы суметь не поддаться влечению такого соблазна.
Последний тип личности — самый редкий — носит называние дивья-бхава, божественный темперамент. Дивья, или Божественный, превзошел даже героическое качество и стал самообожествившимся спиритуальным разумом, освобожденным, но продолжающим существовать во плоти, получая право действовать как бог в человеческом теле. Обрести бытие бессмертного, независимого дивьи есть истинная цель избравших темную волну. Тем не менее, божественное бытие нельзя путать со святостью; традиционный образ благого мудреца не имеет отношения к дивье пути левой руки. И действительно, адепт пути левой руки высшей степени посвящения покажется далеким от стандартных понятий о святом или праведнике. По «Каулавалинирнайя-тантре», достигший освобождения адепт левой руки подчас кажется непосвященным «демоном» или «безумцем». Он (она) может продолжать играть в божественную лилу с миром майи, но уже находится по ту сторону всех внешних форм ритуала. Качество дивьи — саттва, чистота.
Высшее существо, сотворенное алхимией Вама Марги, не сводится к мягкой и «благости» типичного Будды или просвещенного сознания из других учений. Суверенная свобода дивьи вполне может подчас проявляться в непостоянном, непредсказуемом, неуправляемом образе поведения, способном лишь шокировать до сих пор пребывающих в Супте, Великом Сне. Одна из самых страшных ловушек на пути левой руки заключается в том, что адепты склонны объявлять о своем достижении этого состояния на слишком ранних этапах своего развития; это грозит им и, что не столь уж нередко случается, тем, кто их окружает, неминуемым поражением.
Концепция триады зверь/герой/бог, принятая в индийском пути левой руки, типична для индоевропейской духовности, для которой характерны тройственные модели, разделяющие явление на три различных фазы бытия. Но и внутри этих трех степеней присутствуют три «подраздела». Полследователя пути левой руки, например, в тантризме называют также свекчакайя, что, среди прочих вариантов, переводится как «идущий собственной дорогой» или «тот, кто делает все, что пожелает». Такой посвященный свободен поступать согласно собственной воле, а не как субъект закона. Можно с уверенностью заявить, что в тантрической традиции свобода делать все, чего пожелаешь, не есть право, доступное всем людям подряд. Свекчакайя сумел достичь стадии развития, когда он волен действовать без руководства гуру, наличие которого считается столь значимым для остальных адептов. Лишь немногие кандидаты доказали, что обладают достаточно сильным характером, чтобы пользоваться абсолютной свободой, доступной на высших уровнях инициации темной волны.
Одно из особых качеств, которому в инициации пути левой руки приписывается большая ценность, — философский склад ума, называемый двандватита. Это подразумевает, что такой человек избавился от всех элементарных и ограничивающих диаметральных противоположностей вроде «черное и белое», определяющих мышление простых человеческих существ. Мужчина (женщина), представляющий собой двандватиту, в ницшеанском смысле, шагнул по ту сторону Добра и Зла и совершил переоценку всех ценностей. Концепция Сверхчеловека ("Ubermensch), предложенная в девятнадцатом веке Ницше, отнюдь не нова; ее происхождение можно связать с представлением о двандватите, забытом ключе к пути левой руки.
Мысль, допускающая, что некоторым людям от природы дано больше возможностей обрести абсолютную свободу и просветление, с самого начала кажется неуютной многим обитателям современного Запада, выросшим на демократических постулатах эгалитаризма. Однако традиционное для пути левой руки понимание инициации исходит из совершенно иного восприятия человечества, нежели то, которое пропагандируют ныне. Тантрическая метафизика предполагает, что, раз люди, несомненно, не одинаковы, будет вполне логично, если методы инициации, дарующие освобождение одному индивиду, окажутся недейственными для другого, имеющего целиком и полностью иную природу.
Восточный путь левой руки никого не ущемляет на основе критериев, простое упоминание которых способно довести сегодня многих до истерики — например, раса, пол и так далее. И как мы сами видели, путь левой руки постоянно ломает индийские предрассудки, связанные с кастовой, расовой и общественной принадлежностью, возвышая людей низкой касты и общественного положения до божественного уровня. Эта инициатическая дискриминация в темной волне исходит из гораздо более тонких факторов. Прежде всего, обращают внимание на то, какова духовная природа конкретного индивида. При этом один из главных принципов темной волны — это допущение возможности радикальной трансформации; состояния пашу, вира и дивья не считаются неизменными. Теоретически, зверь способен стать божеством с помощью своей воли и добровольной дисциплины, сопряженной с сексуальной инициацией и пробуждением Женского Демонизма силой шакти.
Мы назвали лишь некоторые из базовых критериев инициатической градации, принятой в индийском пути левой руки; тантры на этот счет предлагают очень запутанные и подчас противоречивые системы. Следует помнить, что в традиционной восточной системе предполагается, что категории пашу, виры и дивьи относятся к мужскому полу. До относительно недавнего времени в Индии, даже в концепциях пути левой руки, восторженно чтящего богиню, обучение адептов-женщин было разработано мало.
Женщин в традиции пути левой руки считают физической сущностью и воплощением шакти. Поэтому в Индии женщины-последовательницы пути левой руки начинали готовить себя на роль бхайрави, посредника между шакти и гуру учеников мужского пола. Можно сказать, что женщина изначально в практиках пути левой руки исполняла жреческую функцию, будучи медиумом, т. е. через нее являла себя божественная энергия. Тем не менее, к женщине, избираемой на роль сексуальной инициатрикс, предъявляется даже больше требований, нежели к мужчине, который проходит посвящение. И действительно, традиционный отбор женщин, через посредство которых происходит ритуал сексуального посвящения, подчас представляется не менее сложным, чем избрание тибетского Далай-ламы.