Демоны пустыни, или Брат Томас

Кунц Дин Рэй

— Просвети меня, странный ты мой.

Стоя в комнате тридцать два, я надеялся поговорить со Сторми не здесь и сейчас, а только в конце моего путешествия, когда время больше не будет властвовать надо мной, когда вечное настоящее лишит прошлое всех его прелестей.

И я отвернулся, прежде чем смог увидеть в синих пустотах черное и египетское, на что за миг до этого надеялся, уставился на свои руки, вцепившиеся в изножие кровати.

Душа Сторми не осталась в этом мире, в отличие от некоторых других. Она перешла в следующий

мир, как от нее и требовалось.

Сильная, неумирающая любовь живых может стать магнитом для мертвых. Маня Сторми назад, я оказывал ей медвежью услугу. И хотя возобновленный контакт мог поначалу скрасить мое одиночество, в итоге он бы не принес ничего, кроме страданий.

Я смотрел на свои руки.

Анна-Мария спала и больше ничего не говорила.

Плюшевые котята и фарфоровый кролик не ожили, не начали биться о стены.

Какое-то время спустя мое сердце замедлило бег.

Глаза Юстины закрылись. Ресницы блестели, щечки увлажнились. На подбородке дрожали две слезы, которые мгновением позже упали на простыню.

В поисках Бу и бодэчей я покинул комнату.

Глава 3

В старом аббатстве, которое теперь занимала школа Святого Варфоломея, установлены современные технические системы — водоснабжения, вентиляции и так далее, — которые контролируются и управляются компьютерной станцией, размещенной в подвале.

В комнате, где стоит компьютер, обстановка спартанская: два стула, стол и бюро для хранения документации, которое не используется. Разве что в нижнем ящике бюро хранится более тысячи оберток от «Кит-Кэт».

Брат Тимоти, который ведает всеми вышеуказанными системами как в школе, так и в аббатстве, обожает «Кит-Кэт». Вероятно, он полагает, что страсть к этим сладостям очень уж близка к смертному греху — обжорству, вот и прячет обертки.

В этой комнате обычно бывает только брат Тимоти да специалисты-компьютерщики, которые приезжают время от времени, чтобы проверить работу компьютерной станции. Вот почему брат Тимоти пребывает в уверенности, что здесь его тайник никто не найдет.

Но все монахи знают о тайнике. Многие, улыбаясь и подмигивая, уговаривали меня выдвинуть как-нибудь нижний ящик бюро.

Никто не мог знать, признался ли Тимоти в обжорстве приору, отцу Рейнхарту. Но само существование коллекции оберток говорило о том, что ему хотелось, чтобы его поймали.

Его братья с радостью представили бы общественности доказательство греховности Тимоти, но дожидались, пока оберток станет еще больше. Опять же требовалось выбрать правильный момент, с тем чтобы устыдить бедолагу по максимуму.

Хотя брат Тимоти был всеобщим любимцем, к несчастью для него, он славился и тем, что краснел по любому поводу, да так, что цветом лицо становилось очень уж похожим на помидор.

Брат Роланд предположил, что Бог дал человеку такую реакцию только потому, что хотел,

чтобы человек этот демонстрировал ее как можно чаще, к радости тех, кто находился поблизости.

Одну стену подвальной комнаты, которую братья называли не иначе как «кит-кэтовские катакомбы», украшала взятая в рамочку надпись: «ДЬЯВОЛ В ЦИФРОВЫХ ДАННЫХ».

Воспользовавшись компьютером, я могу получить всю информацию, как за весь срок эксплуатации, так и текущую, по системам водоснабжения и отопления, подачи электроэнергии и противопожарной безопасности, по состоянию аварийных электрогенераторов.

На втором этаже три бодэча по-прежнему обходили комнаты, оглядывая будущих жертв, чтобы в момент кризиса получить максимум удовольствия. Наблюдая за ними, я уже не мог узнать ничего нового.

Страх перед пожаром погнал меня в подвал. На экране один за другим я просматривал файлы, связанные с системой противопожарной безопасности.

В каждой комнате в потолке вмонтировали хотя бы одну распылительную головку. В коридорах головки эти располагались на расстоянии пятнадцати футов одна от другой.

Согласно датчикам, показания которых выводились на компьютер, все распылительные головки были в полном порядке, а в водяных магистралях поддерживалось требуемое давление. Детекторы дыма и звуковая сигнализация функционировали нормально, на что указывали периодические автопроверки.

Я вышел из папки системы пожарной безопасности и переключился на систему отопления. Особенно меня интересовали бойлеры, которых в школе было два.

Поскольку газовые трубопроводы в эти пустынные районы Сьерры не протянули, работали бойлеры на пропане. Большое подземное хранилище сжиженного пропана находилось на достаточном удалении и от школы, и от аббатства.

Согласно датчикам, запас пропана составлял восемьдесят четыре процента от объема хранилища. Расходовался газ в обычном режиме, все регулирующие и распределительные устройства функционировали нормально. Никаких утечек датчики не фиксировали. Оба автономных клапана экстренного перекрытия магистралей подачи сжиженного газа находились в рабочем состоянии.

На схеме в каждом месте потенциальной поломки горела зеленая точка. Ни одной красной, свидетельствующей об отказе того или иного агрегата, на экране я не увидел.

Если школе и грозила какая-то беда, речь могла идти о чем угодно, только не о пожаре.

Я посмотрел на табличку на стене: «ДЬЯВОЛ В ЦИФРОВЫХ ДАННЫХ».

Однажды, когда мне было пятнадцать, несколько серьезно настроенных парней в шапках-пирожках надели мне на запястья наручники, сцепили лодыжки кандалами, бросили меня в багажник старого «Бьюика», подцепили «Бьюик» краном, поставили в гидравлический пресс, который используется для того, чтобы превратить когда-то новенький автомобиль в металлический куб не таких уж больших размеров, и нажали на кнопку «РАЗДАВИ ОДДА ТОМАСА».