Демоны Рая
Шрифт:
Решаю посетить Лию на ее посту и расспросить – похоже, именно у нее самая последняя информация о Жукере. Решаю и не успеваю.
Осаждающие обесточили склад. Резко темнеет, свет теперь попадает внутрь лишь через приоткрытые ворота да сквозь крохотные окошечки под самым потолком, более напоминающие отдушины. Я ожидал, что после небольшой паузы включится аварийное освещение, запитанное от аккумуляторов, но оно не включилось. Не то Носорог на нем сэкономил, не то здесь имелась возможность отключать снаружи даже аварийку. Я мог бы разобраться с этим вопросом, использовав свои аномальные способности, но обстановка
Не угадал. Снаружи громыхает усиленный динамиком голос:
– Эй, на складе! Пришлите кого-нибудь, потолкуем! Не бойтесь, не тронем!
Отец с большим сомнением глядит на меня, я качаю головой. Проверять на практике честность говорившего стало бы верхом идиотизма.
– Сами присылайте! – кричит Максим Кириллович Панов, в мегафонах отродясь не нуждавшийся. – Одного и без оружия! Тоже не тронем!
Когда к складу выдвигается фигура в камуфляже, мое дежавю становится нестерпимым. Точно так же, неторопливо, держа демонстративно руки на виду, в Новой Голландии к нам шагал Илья Эбенштейн по прозвищу Эйнштейн. Появляется иррациональное предчувствие, что сейчас я увижу его лысину и лангетку, прикрывающую сломанный шнобель.
Разум твердит: не увидишь, ты сам, своей рукой застрелил Эйнштейна в Тосно. Но предчувствию плевать на доводы разума. И, как ни странно, оно отчасти оправдывается.
Нет, сквозь ворота склада к нам шагнул не Эйнштейн. Но все же человек, которого я уже более десяти лет числил мертвым. Который умирал у меня на глазах.
Приветствовать нас, желать здоровья или хотя бы констатировать, что день сегодня добрый, воскресший мертвец не стал.
– Так и думал, что это вы, – неприязненно произнес Эрик Медрилл по прозвищу Лопата, когда глаза его немного адаптировались к полутьме склада. – Как увидел вашу компанию на экране, сразу подумал: Пановы… Где еще найдешь сразу двух таких шкафов на коротких ножках?
Глава 2
Дела минувших дней
Когда-то, в прошлой жизни, я испытывал к этому человеку чувство бешеной ревности. Настолько сильное, что готов был при оказии применить к нему инструмент, чье название стало прозвищем Эрика. Причем применить дважды: сначала как оружие, а потом по прямому назначению. Прибить и закопать.
Он спал с моей женой. Вернее, с будущей женой… Вернее, не спал, но все выглядело именно так… Вернее, это она потом уверила меня, что не спал… В общем, все очень сложно.
Эрик Медрилл занимал достаточно высокое место в криминальной иерархии, уже в те времена выстроенной Носорогом. А потом бросил все и сбежал с несовершеннолетней дочерью босса, с отмороженной неформалкой по прозвищу Горгона. Соблазнил ее и сбежал. Так по крайней мере официально считалось.
Позже Горгона (среди нормальных людей, с неформалами не связанных, известная как Натали Рихтер) представила мне альтернативную версию того побега: Лопату она банально использовала в своих целях. Подчинила, применив свои незаурядные суггестивные способности, – и использовала. А никакого секса в помине не было, все воспоминания о нем она внушила, вложила в мозг Эрику…
Я тогда поверил ей сразу и безоговорочно. Потому что очень хотел верить, по уши втрескавшись в Горгону. Я вообще на шестнадцатом году жизни был излишне доверчив. Поверил,
По завершении долгого разговора Лопата собрался застрелиться, а я не стал его удерживать или как-то мешать. Но и не проследил за актом суицида, слишком спешил. Услышал за спиной одинокий выстрел и посчитал, что с Эриком «Лопатой» Медриллом мы в этом мире больше никогда не встретимся…
И вот как все обернулось… Затянувшаяся агония стала гнусным притворством, якобы завершивший ее выстрел был сделан в сторону. А если хармонтские копы не нашли бездыханное тело Эрика, то и оправдывающие отца документы к ним не попали. Значит, Максим Панов здесь до сих пор в розыске по обвинению, тянущему на пожизненное…
Интересно, он знал об этом, без колебаний согласившись сопровождать меня в хармонтской авантюре? Знал, не знал… Какая теперь разница… Ничего уже не исправить, но впредь наука: если кто-то собрался у вас на глазах застрелиться, не отворачивайтесь и не уходите. Проконтролируйте, чтобы не передумал. А потом закопайте тело. Так надежнее.
Немедленно после фальшивой смерти Лопаты случилось множество событий, заставивших меня почти позабыть об этом персонаже.
В Хармонте произошел жуткий погром, направленный против «детей сталкеров». По городу прокатилась волна убийств и аномалов, и лишь заподозренных в аномальности, и сталкеров, пытавшихся защитить свои семьи, и тех, кто имел неосторожность осуждать погромщиков.
Прибывшие с большим опозданием военные повели себя вполне в жабьем духе… Озверевшую толпу не трогали, относились к ней более чем лояльно, но развернули натуральную охоту на всех, кто пытался противостоять насилию с оружием в руках.
Уцелевшие детишки-аномалы и их родители-сталкеры прорвались в Зону (в их числе были и Горгона, и я с отцом и матерью). Со стороны все выглядело инстинктивным и непродуманным бегством, и лишь много позже я узнал, что операцию по выводу аномалов из Хармонта заранее спланировал Элайя Эбенштейн, завербованный ГРУ российского Генштаба… И что спонтанно начавшийся погром не был таким уж спонтанным.
А тогда мы бежали, как звери от жаждущих крови охотников, – жабы не отставали, преследовали нас по Зоне, не позволяли остановиться и перевести дух… Догнали, начали стрельбу на поражение – и в перестрелке погибла моя мать. Три пули из штурмовой винтовки в область сердца, без шансов выжить.
Она работала с детьми-аномалами, многие из них называли ее мамой… Один из них, малыш Дэниел Азарра по прозвищу Светлячок, не откладывая отомстил убийцам за «маму Марину». Он в буквальном смысле взорвался в полевом лагере жаб в диком выплеске аномальной энергии, стал светошумовой бомбой огромной мощности.