Демоны райского сада

Грановская Евгения

Зрачки Скрябы сузились. Люблинский хотел привычно поправить очки, но Семен перехватил его руку у запястья и глухо произнес:

– Ты мне угрожаешь?

Люблинский посмотрел на лапу Скрябы, поморщился и сказал:

– Все, что от тебя требуется, – это найти стрелка. И подонка, который его послал. И отпусти, пожалуйста, мою руку, пока не сломал.

Семен разжал пальцы.

– Я должен располагать всей необходимой информацией, – сказал он.

Денис пожал плечами:

– Она у тебя есть. Определи круг подозреваемых, подключи ребят из техотдела, если

понадобится кого-нибудь прослушать или прицепить кому-нибудь «жучка»…

– Обойдусь без твоих советов, – отрезал Семен.

Денис усмехнулся:

– Ну-ну! Я бы на твоем месте начал прямо сейчас. Ты ведь еще не успел осмотреть место происшествия?

Скряба не ответил. Он отвернулся и отошел к своим людям. Тихо с ними о чем-то переговорил, после чего направился к выходу. Двое оперативников последовали за ним.

Люблинский посмотрел ему вслед и тихо проворчал:

– Тупой громила.

Час спустя Семен Скряба стоял посреди серой, увядшей травы, метрах в двустах от серой широкой полосы шоссе, осматривая место, где скрывался стрелок – тот самый стрелок, который метким выстрелом из снайперской винтовки пробил переднее колесо «Мерседеса», в котором находилась Ольга Князева.

Погода портилась, дул северный ветер, сбивая тучи в одно беспросветное месиво. Настроение у начальника службы безопасности было таким же мрачным, как и небо над его головой.

Потянувшись в карман за сигаретами, Скряба переступил с ноги на ногу и поморщился от боли в левом колене и левой ступне. Последствия старого ранения сильно мучили его в непогоду.

Продолжая осматривать полянку и овраг, Скряба закурил сигарету. Она оказалась влажной и не тянулась, и он тут же ее загасил. Шагнув к неглубокому овражку, на дне которого поблескивала лужа грязной воды, Скряба почувствовал, как снова – еще сильнее, чем прежде, – заныла нога.

Было время, когда в такие вот пасмурные дни, если больная нога начинала его беспокоить, он ехал домой. Для начала принимал горячую ванну, а потом жена заботливо укладывала его в постель и делала ему массаж, пока боль не утихала.

Казалось, что с тех пор прошла целая вечность.

– Шеф, стрелок не оставил никаких следов, – доложил один из оперативников.

Скряба ничего не ответил подчиненному. Прихрамывая на левую ногу, он прошел к овражку, осторожно спустился на дно, затем нагнулся и опустил руку прямо в грязную жижу. Некоторое время он шарил по дну лужи, затем достал из воды что-то раскисшее.

– Что это? – спросил один из его людей.

– Окурок, – ответил Скряба. – Он собрал все окурки, а этот не заметил.

Размокший окурок был коричневого цвета, с золотым ободком.

– Сигареты «Сенатор» или что-то в этом роде, – резюмировал Скряба.

– Кто такое курит? – удивленно спросил оперативник.

– Не мы с тобой – это точно. – Скряба снова осмотрел окурок, потом лужицу, из которой его вытащил, и пробасил: – Наш стрелок – левша.

– Почему вы так решили? – спросил оперативник.

– По расположению окурка. Он лежал впереди, перед засадой, –

терпеливо объяснил Скряба. – Стрелок швырнул его вот так. – Семен изобразил, как отправляет в полет невидимый окурок щелчком пальца. – А уходил он через вон тот лесок. Пойдем-ка посмотрим.

Скряба первым двинулся к березовой роще и первым заметил след на сырой земле.

– След от обуви, – констатировал он. – Здесь стрелок нагнулся и прошел под веткой. Паша, ну-ка, попробуй!

Рослому оперативнику пришлось согнуться в три погибели, чтобы пройти под веткой.

Скряба несколько секунд о чем-то думал, затем спросил у оперативника:

– Какой у тебя размер ноги?

– Сорок четвертый.

– А рост?

– Метр восемьдесят семь.

– А теперь поставь ногу рядом с этим следом.

Оперативник выполнил распоряжение. В сравнении с его ступней след, оставленный стрелком, казался совсем маленьким.

– Он что, детский? – поднял брови оперативник Паша.

Скряба не ответил.

– Стрелок – коротышка, левша и пижон, – негромко проговорил второй оперативник. Усмехнулся и добавил: – По этим приметам можно уже искать.

– Не надо искать, – сказал Скряба.

– Почему?

«Потому что я знаю, кто наш стрелок», – подумал Скряба, но озвучивать свои мысли не стал.

– Уходим отсюда, – сказал он и отшвырнул размокший окурок в жухлую, мокрую траву.

Затем развернулся и, вытирая на ходу платком грязную руку, двинулся к машине, припаркованной у обочины дороги.

Переступая порог сверкающего золотом и хрусталем банкетного зала, Лиза едва сдерживала волнение. Играла легкая классическая музыка, на щеках девушки играл румянец. Губы ее подрагивали.

– Может, мне выпить шампанского для храбрости? – тихо спросила она у шагающего рядом Дениса.

– Чуть позже, – ответил он и смахнул с рукава смокинга невидимую соринку. – В начале бала ты должна быть трезвой. Да, кстати… Чуть не забыл!

Он сунул руку в карман брюк, достал золотое колечко с двухкаратным бриллиантом и протянул его Лизе:

– Вот, надень это.

– Кольцо?

– Да. Ольга его любила и всегда надевала, когда отправлялась на вечеринки или презентации.

– Откуда оно у тебя?

– Я знал, где оно обычно лежит. Надень на безымянный палец левой руки!

Лиза попробовала надеть кольцо на безымянный палец левой руки, но не смогла – кольцо было маловато.

– Прости, – виновато сказала девушка и надела колечко на мизинец.

– Что ж, начинаем представление! – шутливо проговорил Денис и подал Лизе руку.

«Представление», о котором говорил Денис, потребовало от Лизы напряжения всех физических и духовных сил. К ней подходили люди, здоровались, заводили разговоры. Лиза отвечала им кратко, то и дело тревожно оглядываясь на Дениса, как бы проверяя, здесь ли он. Но человек не может пребывать в состоянии сильного волнения долгое время, поэтому вскоре Лиза с удивлением заметила, что начала успокаиваться. В ней даже проснулось любопытство.