Демоны райского сада
Шрифт:
Пожилая медсестра выпрямилась и поморщилась от боли в натруженной пояснице.
– Спасибо, милая! И впрямь, надо чуток передохнуть. Пойду, сделаю себе чайку с мятой. Спину с самого утра так и ломит. Уж не к дождю ли?
– Вроде не обещали.
– Да неужто ты им, охламонам, веришь?
– Вашему артриту я верю больше, – с улыбкой сказала Алла.
– Тогда не выходи завтра из дома без зонтика.
– Не выйду, – пообещала Алла.
Пожилая медсестра, тихонько причитая и ворча, проковыляла из палаты.
– И чего ее Брунов держит, не понимаю? – тихо и зло проговорила она. – В гроб пора ложиться, а она все работает.
Аллочка повернулась к кровати, скользнула взглядом по табличке с именем пациентки – «СВЕТЛАНА ИВАНОВА, 27 ЛЕТ», опустила бортик кровати с одной стороны и села на край. Несколько секунд она смотрела пациентке в лицо, а затем достала из кармана шприц, наполненный каким-то лекарством. Обернувшись в сторону двери, Аллочка обнажила руку девушки и сделал ей инъекцию.
Спустя минуту она наклонилась и негромко позвала:
– Эй!
Пациентка не отозвалась. Ее бледные веки по-прежнему были закрыты. Медсестра оглянулась на дверь и снова окликнула:
– Эй! Вы меня слышите?
Веки пациентки дрогнули и слегка приоткрылись.
– Вот так, – удовлетворенно проговорила Аллочка, снова взглянула на дверь, приблизила губы к уху женщины и сказала: – Мне велели вколоть вам снотворное. Но я не вижу повода. Я два года отучилась в медицинском, пока меня не вышибли, и кое-что понимаю.
Женщина облизнула кончиком языка пересохшие губы и хрипло пробормотала:
– Где я?
– В больнице, – ответила Алла. – Кто вы? Как вас зовут?
Бледные веки сомкнулись.
– Черт… – тихо выругалась медсестра. – Эй! Вы меня слышите?
Пациентка снова открыла глаза – посмотрела на Аллочку мутным взглядом и ответила:
– Да.
– Кто вы?
– Я… не помню.
– Как вас зовут? Вспомните ваше имя!
Лицо пациентки напряглось. Некоторое время она молчала, а затем тихо сказала:
– Ольга. Меня зовут Ольга… Ольга Князева.
Из коридора донеслись приглушенные голоса. Аллочка воровато посмотрела на дверь.
– Хорошо, – сказала она. – А теперь вам нужно отдохнуть.
Алла сделала пациентке еще одну инъекцию – на этот раз снотворного.
Глаза пациентки закрылись, она уснула.
Доктор Брунов читал толстую книгу, отрываясь время от времени, чтобы сделать ручкой пометки в раскрытом блокноте. Дверь кабинета приоткрылась, и в щель просунулась голова Аллочки Копалиной.
– Валерий Николаевич, можно вас отвлечь? – проворковала она.
– Не сейчас, Алла, – отозвался, не поднимая головы, Брунов.
– Это важно!
– У тебя все важно. Если это не вопрос жизни и смерти, зайди минут через десять.
Медсестра несколько секунд смотрела на врача, потом сказала:
– Валерий Николаевич, я хотела поговорить с вами насчет нашей новой пациентки.
– Какой пациентки?
– Той, которая лежит в пятой палате.
На этот раз доктор Брунов оторвал взгляд от книги и внимательно посмотрел на Аллочку поверх круглых очков.
– Из какой палаты? – переспросил он.
– Из пятой.
– А что с ней?
– С ней? – Алла пожала плечами. – Да ничего. Она спит.
Доктор Брунов с видимым облегчением вздохнул.
– Она и должна спать. Не беспокойся о ней. Займись своими делами.
Он снова опустил взгляд в книгу, но Алла не собиралась отступать. Она шагнула к столу и тихо произнесла:
– Не бойтесь, Валерий Николаевич, я никому не скажу.
Брунов снова поднял голову и посмотрел на нее недоуменным взглядом.
– О чем не скажешь?
– О том, что она лежит у нас под чужим именем.
Последовала пауза, в течение которой лицо Валерия Николаевича медленно бледнело. Наконец, справившись с собой, он глухо спросил:
– С чего ты взяла?
– Она сама мне сказала.
– Что?
Аллочка улыбнулась:
– Я говорила с ней. Только что.
Доктор Брунов нахмурился и покачал головой:
– Это невозможно.
– Возможно, – сказала Алла. – Я вколола ей не совсем то, что вы прописали. И она пришла в себя.
– Что-о? – У доктора Брунова отвисла челюсть. – Какого дьявола? – с негодованием пророкотал он.
Аллочка продолжила улыбаться, хотя на всякий случай отступила на шаг.
– Спокойно, Валерий Николаевич, не переживайте! Я же говорю: она уже спит. Вам не о чем беспокоиться.
Некоторое время доктор Брунов мрачно разглядывал ее поверх очков, затем вздохнул и устало проговорил:
– Не слишком ли много ты на себя берешь, Алла?
– Не больше, чем смогу унести, – в тон ему ответила медсестра и поправила выбившийся из-под шапочки темный локон. – Я не вчера родилась, Валерий Николаевич, и чувствую, когда в деле замешаны деньги. И еще: я знаю, что вы собирались меня уволить и обсуждали этот вопрос с главврачом.
Брунов поморщился:
– Глупости.
– Нет, не глупости. Я сама слышала. Я стояла у двери, а вы говорили очень громко.
Брунов не нашелся, что сказать, и тогда Аллочка продолжила с едва заметной усмешкой:
– Как это некрасиво, Валерий Николаевич! Сначала использовали девушку, а потом решили от нее избавиться? Но я вам не какая-нибудь дешевая потаскушка. Я никому не позволю с собой так обращаться!
– О чем ты?
– Не пугайтесь – я не собираюсь вас на себе женить. Вы оставите меня на работе. Это первое. И выплатите мне премию в размере годового оклада. Это второе.