Демоны райского сада
Шрифт:
– Ты только что просил связать тебя со Спасом.
– Ты ослышалась.
Марат хотел уйти, но Жанна удержала его.
– Подожди. Ты так толком и не сказал мне – мы выиграли или нет?
– Акции «Паруса» практически у нас в кармане, – раздраженно проговорил Марат. – Послезавтра имущество компании будет арестовано, Ольга Князева отстранена от руководства, и ее место займет временный управляющий.
– Значит, мы уделали эту гадину?
– Значит, да.
– Надо это отпраздновать! – Жанна тесно прижалась к Марату, ее левая рука опустилась на ширинку
– С ума сошла? – тихо и возмущенно воскликнул Марат и отбросил ее руку. – Я здесь с женой!
– Плевать! Я тебя хочу. И ты меня тоже. Признайся себе в этом, наконец!
– Может быть… Но сейчас я не могу. Нас не должны видеть вместе. Дай мне уйти!
Жанна вздохнула:
– Ладно. Но пообещай, что приедешь ко мне сегодня ночью.
– Да. Приеду.
– Обещаешь?
– Обещаю!
Жанна улыбнулась и хотела поцеловать Гареева, но он грубо ее от себя оттолкнул, пробормотал какое-то ругательство на татарском языке и, развернувшись, зашагал прочь.
– Сволочь, – с горечью проговорила Жанна, отпила из бокала шампанского и двинулась в зал.
Ольга выждала немного, потом выскользнула из ниши. От боли, пульсирующей в затылке, у нее слезились глаза. Но нужно было довести дело до конца, ведь, возможно, другого шанса уже не будет.
Она высмотрела в толпе самозванку и, слегка пошатываясь от боли, направилась к ней. Вдруг высокая фигура перекрыла ей путь. Ольга остановилась и подняла взгляд.
– Густав? – с изумлением вымолвила она, не поверив собственным глазам.
Он нежно взял ее за плечи и слегка прижал к себе.
– Как ты меня нашел? – тихо и взволнованно спросила Ольга.
– Ты взяла мой телефон, – ответил Густав нежным голосом. – Я попросил друзей-электронщиков отследить его.
– Но эти гады сломали его! Разбили об пол.
– Видимо, не до конца.
– Густав, я…
– Ты попала в беду, я это понял. – Он заглянул ей в глаза. – Давай уйдем отсюда. Мне не нравится это место. И мне не нравится, как ты выглядишь.
Ольга чуть отстранилась и посмотрела через плечо Густава на Лизу.
– На что ты смотришь? – спросил он и повернул было голову, но Ольга удержала его движением руки и посмотрела ему в глаза.
– Я очень рада, что ты меня нашел, Густав, – с искренней улыбкой сказала она. – Пожалуйста, увези меня домой!
Он широко, как ребенок, улыбнулся и сказал:
– Конечно!
И бережно повел ее к выходу.
…Перед тем как сесть в машину, Ольга хрипло пробормотала:
– Подожди, Густав…
Она вялым движением откинула со лба прядь волос. Ее лицо было бледным и измученным, в зрачках, чуть расширенных из-за обезболивающего опиата, отражались усталость и боль. Взявшись за дверцу машины, Ольга вдруг покачнулась и резко согнулась пополам – ее шумно, мучительно вырвало.
Десять минут спустя какая-то полная дама в безвкусном платье вошла в туалет. Она направилась в первую же кабинку, взглянула на сигнальное табло, которое замерло в среднем положении
Дверь кабинки распахнулась, и дама замерла с открытым от изумления ртом.
Рядом с унитазом лежал мужчина в костюме. Край унитаза был испачкан кровью. Левая часть лица мужчины, от виска до скулы, была покрыта чем-то багровым и блестящим.
Секунду или две женщина молчала, а потом, догадавшись наконец, что мужчина мертв, отшатнулась и громко закричала.
Глава 6
В этот день майор полиции Мария Любимова взяла отгул, чтобы хорошенько отоспаться. Старший сын Димка уехал с дедом и его друзьями рыбачить на Волгу и должен был вернуться только через пару дней. Младшего Алешку, которому было всего полгода отроду и который обычно был на попечении няни-кормилицы, забрала к себе на недельку бабушка.
Предыдущей ночью Любимова была на вызове и здорово вымоталась. Придя домой в полдень, Маша приняла душ и сразу же легла спать. В восемь часов вечера она встала, совершенно не отдохнув.
Во сне ее преследовали кошмары. Трупы со стеклянными глазами, лежащие на полу в разных позах. Мертвые женщины в жухлой траве. И почти во всех этих снах присутствовал журналист Глеб Корсак, ее гражданский муж, с которым она рассталась еще до рождения Алешки. Глеб был смертельно бледен и все время бормотал:
– Этот поселок проклят! Они не выпустят нас отсюда! [2]
Встав с кровати, Маша потащилась в душ. После душа выпила чашку сладкого черного кофе со своим любимым ванильным круассаном, стоя у окна и глядя на большой клен.
– Черный кофе и круассаны, – с упреком сказала бы мать Маши, будь она сейчас здесь. – Два медленных способа самоубийства. От кофе ты наживешь себе язву, а круассаны – самый короткий путь к атеросклерозу и диабету. Милая, если хочешь покончить с собой, обратись ко мне – я предложу тебе парочку более действенных и безболезненных способов!
2
См. роман Евгении и Антона Грановских «Никто не придет».
Вспомнив маму, Маша улыбнулась. Ей нравилось ее добродушное ворчание.
Налив себе еще одну чашку кофе, майор Любимова решила, что, забирая Алешу, подарит матери что-нибудь красивое или вкусное. Например, настоящую орхидею или пакет экзотических фруктов. Недостаток внимания к родителям Маша часто компенсировала неожиданными подарками, в глубине души прекрасно понимая, что это похоже на попытку откупиться, и чувствуя из-за этого жгучую вину.
Маша отвернулась от окна и увидела свое отражение в темной стеклянной дверце шкафчика. Светлые волосы растрепались. Худое лицо было осунувшимся, губы без помады – тусклыми. Говорят, что, родив в тридцать шесть лет, женщина молодеет. Но по себе Маша этого не заметила.