День 21. Книга 3
Шрифт:
– Отлично. Молодцы, что сказали хотя бы сейчас, – с сарказмом произнес в ответ Иен, но потом, смягчившись, продолжил. – Оставим. Проведу по отчётам, как часть плановой операции. Надо снять оттуда данные и продолжать мониторить. Мы будем там через четырнадцать часов, я скажу Хэннену, чтобы он скачал и выслал вам файл. Браунинг, займешься.
– Понял, – откликнулся удивительно молчаливый Дэм. Судя по растерянному взгляду, он ещё не отошёл.
Максвелл коротко кивнул головой на прощание и без лишних слов отключился.
– Хэннен. Мы учились на одном курсе. Въедливый зануда. Носом будет рыть, – Дэмиан,
– Такой же въедливый, как ты? – поддела его я.
– Не такой. Я хуже, – отбил он и улыбнулся, глядя мне в глаза.
– Вот и я о чём.
В его взгляде, едва прояснившимся после нашей недавней, неосторожной вспышки страсти, я увидела отголоски её. Тёмные волны, толща мутной, синей воды, редкие, бледные вспышки солнца, едва пробивающиеся на глубину – вот, что я видела в них. И мне хотелось тонуть в них. Потому что я знала – я не умру, там, за пределами страха, будет новая реальность.
– Флор. Иди, отдохни. Двенадцать часов на ногах.
Продолжать начатое до звонка Иена он не собирался. Я почувствовала усталость, бетонной тяжестью свалившуюся на мои плечи. Растерянность. Тревожность. Нервозность. Сладкое чувство предвкушения. Я не знала, смогу ли уснуть, но я ушла. Через подсвеченный красным коридор, через пустой аквариум аналитиков в комнату отдыха, где устало мерцала в темноте измученная кофемашина.
========== Глава 2 ==========
Я спала. Чутко, но проваливалась, хотя уснуть не надеялась. Проснулась я, услышав шорох открываемой двери. Полоска света из опенспейса мазнула по моему лицу – я почувствовала это и зажмурилась, заслонилась рукой. Свет соскользнул с моего лица, но не исчез совсем, а рассеялся по комнате – дверь прикрыли.
– Извини. Я надеялся быть незаметным, – Дэмиан виновато улыбнулся.
Не уловила, зачем он пришёл. Может, за водой или остатками кофе – мы почти опустошили машину. Я видела лишь его тёмный силуэт – свет бил ему в спину. Закатанные рукава, вольно расстёгнутый ворот рубашки, где угадывалась открытая шея и ямочки ключиц. Я вспомнила, как целовала их, вспомнила запах его кожи. Чёрт, если я сейчас же не заставлю свои мысли заткнуться, я умру.
В комнате отдыха у аналитиков был довольно удобный диван – или я уже просто привыкла за неимением лучшего варианта. Спина не болела, но тело было напряжённым, словно каменным. Надо бы снова посетить спортзал. И ущипнуть себя как следует. Чтобы отрезвить. Завтра в семь утра начнётся дезинфекция, мне некогда думать о посторонних вещах.
– Ничего. Я уже почти проснулась.
Я потянулась, откинув клетчатый плед – такой же, какие я видела внизу, в бункере. Стандартная расцветка. Я даже джинсы не снимала, увалилась прямо так. Только свитер кинула на стул, оставшись в тонкой хлопковой майке. Открытые плечи сразу захолодило, я принялась растирать их ладонями.
И сказать больше было нечего. Между нами висела тяжесть, которая требовала разрешения, немедленного. Дэмиан тоже это чувствовал – я видела по его скованным движениям, по упрямо поджатым губам, по «зависшей» позе – он стоял, согнувшись над кофемашиной, и изучал информационную панель, словно забыл, как она работает. И вдруг развернулся, сделал несколько шагов и сел рядом со мной.
Мы потянулись друг к другу почти одновременно – я села, спустив ноги на пол, отпружинила от дивана, словно подброшенная, сократила расстояние, обняла его за шею. Резко. Порывисто. Поцелуй, случившийся дальше, был нежным, почти невинным – лишь лёгким касанием губ. Но и этого было достаточно, чтобы я вспыхнула, как спичка. Между нами больше не было преград из недосказанностей, и мне было мало, и мне хотелось дойти до конца, мне хотелось преодолеть эту тянущую робость, сбить натянутое, как струна, напряжение.
Поцелуй углубился, перемежаясь рваными вдохами. Мы были близко – бедро к бедру, грудь к груди, ближе некуда – но этого было недостаточно, и я оседлала его. Теперь я ощущала себя если не выше, то наравне – больше не нужно было закидывать голову до боли в шее. Дэм был прав – если сменить положение, разница в росте становится не так заметна.
Одежда мешала, ткань казалась грубее подошвы ботинка, швы врезались в кожу. Мои пальцы вспорхнули вдоль пуговиц его рубашки. Его тёплые руки метнулись от талии вверх, скользнули по животу, по груди, чуть задержались на ней – ненавязчиво, едва уловимо, словно не веря, и двинулись дальше, к краю футболки, проникли под неё. Я ощутила бережные прикосновения пальцев к моей пылающей коже.
– А камеры? – выдохнула я. Нет, мне было плевать на них. Я бы выдрала их голыми руками. Или, чёрт с ними, пусть любуются.
– Они здесь не работают. Я иногда отпускал ребят поспать. – Он коснулся губами моей шеи. Подавшись вперёд, обнял крепче. Пальцами я зарылась в его волосы, коснулась губами лба, виска.
– Да ты чудесный руководитель!
– Да. Я просто чудо, – он щекотно засмеялся мне в шею.
Его руки проследовали выше, прошлись по дугам рёбер, собрали неопрятной гармошкой ткань где-то подмышками. Я послушно подняла руки вверх, позволяя ему снять с меня футболку. В голове застучало, когда я ощутила прикосновение губ у края бюстгальтера.
– Я бы не хотел, чтобы ты думала, что я тороплю события…
Дэмиан словно бы давал мне последний шанс сдать назад. Я это оценила. Да, чёрт возьми, действительно оценила, но как же мне хотелось хватить его зубами за нос или стукнуть кулаком по груди, чтобы привести в чувство. Сейчас или никогда. Никогда! И больше не стоит начинать. И я даже здороваться с ним не буду, когда всё это – весь этот чёртов 21 день – закончится.
– Знаешь, что я сейчас думаю? – я пропустила его волосы сквозь пальцы и чуть сжала их, заставив его поравнять лицо с моим и посмотреть мне в глаза. Его глаза… Он уже ничего не соображал. Что он будет делать, дурной, если я сейчас скажу «нет»? Биться головой о стену? – Что ты меня обламываешь. Снова.
– Правда?
Эту складочку между бровей хотелось разгладить пальцем, она придавала его лицу скорбное выражение. Он всё ещё не верил мне. Я двинулась, пытаясь занять удобное положение, но этого положения не было. Его возбуждение плотно упиралось мне между ног.
– Ага. Или ты мне так мстишь? – я вопросительно вскинула бровь. – За все эти годы? М? – Мне хотелось понять, где же заканчивается его ангельское терпение. Наклонившись, я провела кончиком языка по его губе, куснула. Раздразнила – его руки, мягко лежавшие на моей талии, превратились в тиски.