День Астарты
Шрифт:
— А обосновать? — спросила Бимини.
— Да запросто, — сказал янки и, растопырив ладонь, приготовился загибать пальцы, отсчитывая обосновывающие аргументы…
К концу дня, на политико-аналитический диспут за чаем под бананом наслоилось множество других, гораздо более ярких впечатлений. Тем не менее, когда Жанна собралась сладко поспать в уютной гостевой мансарде, в голову внезапно полезли аргументы бывшего сержанта спецназа, а ныне — каторжника, Хобарта Освальда. Слишком четко это выстраивалось
…Жанна не заметила, в какой момент рядом возникла Зирка. Сейчас юная полька завернулась в «Caribbean spindrift»: (короткую крупноячеистую пляжную накидку, связанную из толстых нитей). Материал, разумеется, опять «паучий шелк».
— Привет. Ты ждешь кого-то?
— Нет, — ответила Жанна, — Просто не спится.
— Мне тоже, — сообщила Зирка, усаживаясь рядом, — Поболтаем немного?
— Почему бы и нет. Кстати, тебе идет эта тряпочка. Новый креатив Бимини, верно?
— Да. Она сказала, что раз у меня привычка во что-то заворачиваться, то нужна такая накидка, в которой я при этом буду выглядеть… Ну…
— Эротично? — предположила канадка.
Полька кивнула, а потом пожала плечами.
— Она так и сказала. А я не уверена, что мне надо так выглядеть. Мне не хотелось бы привлекать к себе внимание… Понимаешь?
— В Меганезии, — сказала Жанна, — Ты привлечешь к себе внимание, если оденешься подчеркнуто неэротично. Здесь это не принято.
— Здесь вообще странно, — со вздохом, произнесла Зирка, — Здесь люди не понимают простых вещей, а когда я пытаюсь объяснять, то слова как будто запутываются.
— Знакомая ситуация, — ответила канадка, — Просто в Меганезии другая культура.
Зирка снова кивнула и как-то очень неуверенно спросила:
— А если я попробую объяснить тебе? Может, тогда ты мне что-то посоветуешь?
— Ну, если это важно… По крайней мере, я постараюсь дать тебе толковый совет.
— Для меня это важно, — подтвердила полька, — Тебе рассказали мою историю? Нет? Я воспитывалась в католической школе-интернате в Кракове, в 15 лет сбежала с одним парнем, а он меня продал, как кобылу. И 2 года мной пользовались. Брали в аренду.
— О, черт, — произнесла Жанна, — Я думала, что в Меганезии такое невозможно.
— А это было не в Меганезии. Сюда я попала уже потом. И я не знаю, что мне делать дальше, когда закончатся мои дела с полицией…
— У меганезийской полиции к тебе есть претензии? — спросила канадка.
— Нет, я им нужна на несколько дней, как свидетель. А потом мне надо будет как-то устраиваться в жизни. Бимини и Динго
— По-моему, это неплохой вариант, — осторожно заметила Жанна.
— Опять стать чьей-то кобылой? — грустно спросила полька.
Жанна от удивления чуть не выронила из пальцев сигару.
— Что ты выдумываешь, Зирка! Эти ребята ни за что на свете не будут с тобой так обращаться. Черт побери! Скорее Луна превратится в кусок сыра!
— Не как с кобылой, — уточнила девушка, — А как с подобранным на улице бездомным котенком. Они замечательные люди и, честное слово, я благодарна и им, и Крису, но пойми: я не хочу быть котенком, которого кто-то выбрасывает, а кто-то подбирает.
— Да… Понимаю… — пробормотала Жанна, — …Знаешь, что: попробуй поговорить с полисменами. Ты же все равно будешь с ними общаться. Если ты решила остаться в Меганезии, то я думаю, они подскажут, где тебе проще будет найти жилье и работу.
— А здешняя полиция этим занимается? — удивилась Зирка.
— Да, насколько мне известно. Меганезия, по сути, иммигрантская страна, а полиция выполняет здесь более широкие функции, чем в Канаде, США или Австралии.
Полька задумалась на минуту, а затем кивнула.
— Спасибо. Наверное, я так и сделаю. А ты можешь дать мне еще совет?… Я не знаю теперь, как вести себя с мужчинами. Я чувствую себя как… Как коврик, об который вытирали ноги. Мне кажется, здесь к этому совсем другое отношение, чем в Европе, поэтому здесь никто не понимает, что со мной. А ты понимаешь?
— Наверное, да, — сказала Жанна, стараясь тщательно подбирать слова, — Некоторые стороны жизни стали для тебя отталкивающими, и ты стараешься их избегать.
— Я просто боюсь этих сторон, — уточнила Зирка, — Когда на меня кто-то смотрит с интересом, я начинаю чувствовать себя кобылой на ярмарке. И знаешь, что самое противное? Я не верю, что этот интерес может значить что-то другое. С чего бы мужчинам смотреть на меня иначе, если я такая и есть?
Чтобы собраться с мыслями, Жанна прикурила потухшую за разговором сигару.
— Знаешь, Зирка, я уверена, что ты ошибаешься и на счет мужчин и на счет себя. Мне кажется, что тебе надо отключиться от этого куска воспоминаний. Просто задвинь их подальше и вспомни что-то хорошее. Какого-нибудь симпатичного одноклассника, с которым ты танцевала на школьных дискотеках. Наверняка же такое было.
— Не было. Я училась в католическом интернате для девочек.
— О, черт! — произнесла канадка, — Ну, тогда, что-нибудь из кино…
— Из кино, — повторила полька, — однажды, в 7-м классе мы с девчонками нашли способ обойти фильтр, который отсекал интернет-доступ к сайтам с «adult content» и скачали эротический фильм. Сестра-надзирательница поймала нас, когда мы его смотрели. Мы получили по десять ударов розгами по заднице и по три дня строгого поста.