День без любви
Шрифт:
– Давай поговорим о ее бизнесе. В смысле, не связана ли ее смерть с магазином. Суди сама. Она раз в три месяца ездила в Германию, за машиной. Да-да, ты, может, и не знаешь, но это так. Покупала там две машины, вторая рука, по дешевке, набивала их товаром, сувенирами, постельным бельем, какими-то интересными вещами, посудой, которую ей привозили в Германию знакомые из Чехии, постоянно курсирующие из Чехии в Германию по своим делам. Один человек по имени Митко, он из Шумена, на платформе пригонял их сюда. Видишь, как все просто.
– А продавщица? Может, у нее был конфликт с Ириной?
– Нет. Я точно знаю, что нет. Ты ее не знаешь, это новая девушка, она из Украины, ее зовут Таня. Она была страшно рада, что Ирина взяла ее
– Что вы имеете в виду?
Наташа махнула рукой официантке и, когда та подошла, заказала ей два венских кофе.
– Понимаешь, Таня работала в Дюни. Это такое курортное место под Созополом.
– Проститутка, что ли? – догадалась Женя.
– Можно сказать и так. Но потом у нее начались проблемы со здоровьем, и она уехала оттуда. Там же дорогое место, если не будешь работать, даже на комнату в пансионе не хватит. Вот она и переехала сюда, к подружке. А та вышла замуж и уехала в Софию. Вот Таня в ее квартире и живет, радуется, успокоилась. Даже поправилась. Нет, на Таню не думай, она здесь ни при чем, можешь мне поверить.
– Тогда, может, Николай?
– Так у него же все прекрасно! Он живет во Франции, в Страсбурге, у него там не то жена, не то любовница. Даже ребенок есть. Он же красивый мужик, женщинам нравится.
– И кем он там работает?
– Кажется, у его жены бизнес. Они чем-то торгуют… не знаю, не буду врать.
– Иорданка сказала, что он был на похоронах. Как он здесь оказался?
– Он вообще часто здесь бывает, думаю, тоже гоняет из Европы подержанные машины. Это довольно прибыльное дело. Почему ты подумала о нем? Он, конечно, не подарок, но Ирину любил, по-своему, правда.
– В том-то и дело, что любил. И ревновал… Может, он убил ее из ревности?
– Из ревности… – качнула головой Наташа. – Ты что-нибудь знаешь?
Женя чувствовала, что сама Наташа что-то знает, вот только не уверена, имеет ли право говорить об этом с сестрой погибшей подруги.
– Кто у нее был? Друг, любовник, покровитель… Кто? Вы же сами говорили, что она была бедная, нищая, и я знаю, что они с Колей одну брынзу ели да фасоль. И вдруг – построила такой огромный дом, открыла магазин. Кто он? Я же знаю, что ей кто-то помогал, какой-то ее обожатель.
– Да. Это так. Конечно, ей помогали. Точнее, любили. Ее любил один человек, но Ирина его ото всех скрывала. Знаю только, что он значительно старше ее, богатый человек, живет не то в Анкаре, не то в Стамбуле. Знаю, что он звал ее к себе в Турцию, но она сказала, что хочет жить одна, в Шумене, спокойно. Она из зависимой от бездельника жены превратилась в свободную богатую женщину, позволяющую любить себя.
– А замуж за этого человека она не собиралась? Уезжать из Шумена не входило в ее планы?
– Нет. Ей и так было хорошо.
– А как же тогда объяснить вот это? – С этими словами Женя достала из сумки письмо. Вздохнула и протянула его Наташе. – Я нашла его вчера под подушкой, в спальне. Оно лежало в хозяйственной книге, среди рецептов. И адресовано было мне. Она написала его за несколько дней до своей смерти. Можете его прочесть. Теперь, когда Ирины нет, я не могу оставаться столь щепетильной, чтобы не использовать все возможное, чтобы найти мотив ее убийства и потом уже – непосредственно убийцу.
Письмо было коротким.
«Дорогая моя сестренка, здравствуй! Обычно пишу тебе электронные письма, но сегодня вот связь нарушена, и я решила написать нормальное, „бумажное“ письмо, которое, я знаю, ты будешь перечитывать сто раз. Мы часто говорили с тобой о нашей жизни, о том, что над нами, женщинами нашей семьи – нашей мамой и нами, словно навис рок и мы словно лишены любви. Так вот. Я спешу обрадовать тебя, что все это – глупости. Просто надо уметь ждать. И
Далее письмо обрывалось. Наташа подняла на Женю глаза, они были полны слез.
– Да, я знала. Знала, что у нее есть мужчина и что она любит его до безумия. И что он – какой-то потрясающий человек, полный достоинств, красивый. Словом, такой, какого могла полюбить твоя сестра. Вот только о том, что она собирается переезжать, не знала. Видимо, она скрывала это до поры до времени.
– Теперь понимаете, почему я вспомнила про Николая? Разве он мог перенести такое?
– Да помилуй бог, Женечка! Да если бы он был способен убить ее из ревности, то сделал бы это сразу же после развода, когда у нее появился тот самый турок, ее покровитель. Николай же не полный идиот, он понимал, что ее развод – это условие, поставленное ей тем человеком, турком. На его глазах строился ее дом. К тому же, если бы он был так ревнив, он расправился бы и с ее любовником.
– Но она пишет, что никогда не унижалась. Быть может, он и не был ее любовником, этот турок?
– Правильно. Она не унижалась. И знаешь почему? Думаю, что этот мужчина был ей приятен. А ты что же, думаешь, он стал бы ей помогать бескорыстно? Конечно, он любил ее, приезжал к ней, думаю, что и она к нему ездила, она часто бывала в Стамбуле. Так что если бы Николай ее и ревновал, то убил бы ее (господи, прости!) еще пару лет тому назад.
– Но кто же тогда? Может, прежняя жена или бывшая невеста ее жениха? Брошенная им?
– Мы вот гадаем, верим тому, что говорят люди, но почему никому не пришло в голову, что все дело в таксисте? – вдруг спросила Наташа.
– В смысле?
– Может, он был пьян или под воздействием наркотиков? Или вообще – сошел с ума? А еще могло быть так, что ему просто стало плохо с сердцем, скажем. Так что с убийством надо еще подождать.
– Какая же скрытная была Ирина… молчала до последнего, пока замуж не собралась. Надо же! Даже обидно, – вздохнула Женя.
Она и сейчас, говоря об Ирине в прошедшем времени, все еще не осознала, что ее нет и больше никогда не будет.