День бумеранга
Шрифт:
– Значит, ты им сказал, йельским, что я не поступаю этой осенью? Хотя я четыре года ради этого убивалась? Прямо так и сказал?
– Видишь ли, принимая во внимание денежный вопрос… Золотко, это ведь больше тридцати тысяч, не считая питания.
– Я могла бы, типа, и не поесть четыре года… – У нее кружилась голова. – А с мамой ты… обсуждал это?
– Нет. Нет. Я хотел сначала с тобой. Само собой, золотко, после ай-пи-о я Йельскому университету целый новый стадион футбольный отгрохаю.
Фрэнк Коуэн продолжал говорить, но Касс уже не слушала. Она пыталась подсчитать, скольким людям уже сообщила, что поступила в Йельский. Пятидесяти? Ста?
До Касс дошло, что отец все еще разглагольствует.
– …сам я никогда в армии не служил. И жалею об этом, честно говоря. Нет, не то чтобы я хотел во Вьетнам. О, господи, во Вьетнам никто в моем поколении не хотел. Там была полная дрянь. Так или иначе, сейчас мы ни с кем не воюем, поэтому подумай: армия может дать тебе полезный опыт.
Глава 3
И вот в январе следующего года, когда Касс могла бы участвовать в редактировании «Йель дейли ньюс» или присутствовать на неформальной встрече с какой-нибудь заезжей знаменитостью, она вместо этого оказалась в лагере Кэмп Браво (ироническое название, если учесть уровень энтузиазма его обитателей) близ местечка в Боснии с красноречивым названием Гнилюк в компании нескольких сотен военных, чья деятельность составляла часть бесконечных и явно безуспешных стараний Америки удержать европейцев от смертоубийства.
– Сэр, – спросила она одного из начальников под конец особенно гнетущего дня, – зачем мы здесь находимся?
Вопрос, может быть, и наивный, но вполне резонный, поскольку был задан через пять лет после размещения в регионе «временного» американского контингента. Не отводя взгляда от бумаг, офицер без всякой иронии ответил:
– Чтобы опять не началась Первая мировая.
Касс прошла общую военную подготовку в Форт-Джексоне, Южная Каролина. Быть на свежем воздухе ей всегда нравилось, и занятия не пришлись ей особенно в тягость. Инструкторы высоко оценили рвение, с которым она колола штыком манекены и побеждала в тренировочном рукопашном бою мужчин тяжелее себя фунтов на двадцать. В свое время ей довелось пострелять с братом белок в лесах Коннектикута, и теперь она увлеклась стрельбой из винтовки М-16. Головам и важным органам мишеней доставалось хорошо. Один инструктор по стрельбе даже предложил ей подать заявление в школу снайперов. Поразмыслив, она решила этого не делать, ибо в гражданской жизни умение убить человека с тысячи шагов, к счастью или к несчастью, не пользуется огромным спросом. Пройдя общую подготовку на ура, она подала в школу спецподготовки, имея все основания ожидать, что ее примут.
И в установленном порядке незримая армейская рука, более могучая даже, чем рука рынка у Адама Смита, определила ее в службу связей с общественностью. Какой-то армейский функционер в недрах Пентагона, рассматривая ее заявление, увидел, что ее готовы были взять в Йельский университет. Нерационально будет учить такую спускаться по тросу с вертолета. Нет, она нужна – причем отчаянно, немедленно – среди серой боснийской снежной слякоти: сопровождать важных персон, сочинять пресс-релизы, устраивать для местных мероприятия доброй воли с улыбками, рукопожатиями, булочками и кофе.
Касс сидела в одном из трейлеров, составлявших штаб-квартиру 4087-го батальона по связям с общественностью («Парящие орлы») 12-го полка 7-й дивизии 4-й армии США, и делала последние штрихи на очередном эпическом пресс-релизе со сногсшибательным заголовком: 674-Й ИНЖЕНЕРНЫЙ БАТАЛЬОН ЗАВЕРШАЕТ СТРОИТЕЛЬСТВО ЛЕТНОГО ПОЛЯ НА ПЕРЕДОВОЙ АВИАБАЗЕ ТУРЬЕ. И тут ее вызвал капитан Дримпильский.
Капитан был мужчина под сорок с брюшком и редеющими волосами. Поступая в армию, и он мечтал спускаться по тросу с «Черного ястреба» на пылающее поле боя. Но та же незримая рука схватила его и посадила на другое поле – бумажное.
Его единственной победой над несчастливыми обстоятельствами было то, что он не стал (пока по крайней мере) желчным брюзгой, невыносимым для подчиненных. Капрал Коуэн ему нравилась. Расторопная в работе, с хорошим характером, и на нее было приятно – даже очень приятно – посмотреть. Будучи мужчиной с нормальным уровнем тестостерона, он испытывал к ней физическое влечение. Но капитан Дримпильский служил четырнадцатый год, до пенсии оставалось семь, и он был твердо намерен не подвергать себя риску бесславного увольнения из-за обвинений в сексуальных домогательствах. Только что с треском закончилась карьера одного генерал-майора с ворохом ленточек по причине «нескромного поведения» в отношении кого-то под ним («под» в обоих смыслах). Капитан Дримпильский сублимировал свое отношение к капралу Коуэн тем, что подчеркнуто старался использовать уставные обороты речи и грамматическую форму третьего лица.
– Вольно, капрал.
– Есть, сэр, – сказала Касс.
– Как у капрала сегодня с боевым духом?
Понимая, что шутливо-формальный способ разговаривать помогает капитану держаться от нее на расстоянии, Касс охотно ему подыгрывала. Ей был симпатичен капитан Дримпильский, и она чувствовала, что он подавляет свои желания.
– Боевой дух у капрала – на грани между отличным и превосходным, сэр.
– Очень хорошо. Сейчас капрал узнает нечто, из-за чего его боевой дух взлетит ракетой к дальним галактикам.
– Капрал с трудом сдерживает рвение, сэр.
– Старайтесь. Есть данные, что к нам опять едет конгрессмен.
– У капрала нет слов, чтобы выразить свой восторг.
А в душе Касс не обрадовалась. За восемь месяцев пребывания в лагере ей уже пришлось сопровождать немало таких делегаций: в общей сложности семь конгрессменов и два сенатора США. Все конгрессмены мужского пола по достоинству оценили привлекательную молодую армейскую сопровождающую (в форме и черном берете Касс выглядела очень-очень). Один сенатор просто глаз с нее не сводил. Во время встречи с печальными боснийскими военными вдовами он, пока шел долгий разговор с синхронным переводом, пялился на нее и пялился. Наконец один его помощник, явно имеющий опыт таких ситуаций, заслонил ему обзор, чтобы он переключил внимание.
– Цель визита – выяснение фактов, – рассуждал вслух капитан Дримпильский, глядя на лежащую перед ним распечатку. – Факты, однако, таковы, что фактов у нас больше не осталось. Кончились примерно год назад. А они всё приезжают их выяснять.
– Может быть, законодатель порадуется факту завершения заливки бетона на строительстве передовой авиабазы Турье, – предположила Касс. – У меня как раз готов пресс-релиз. Пальцы капрала только-только оторвались от клавиш. Чистый Шекспир, если капралу не запрещены проявления профессионального самодовольства. Сэр.