День дурака
Шрифт:
В чебуречной было спокойно. Хозяин, Дато, по пронырливости мог дать фору Самуилу, а по запасливости военному пулеметчику Плюеву, так что самым вкусным чебурекам в городе ничего не грозило. Разве что остаться единственными.
Степа успел плотно перекусить и выпить две чашки кофе, когда на парковку въехал шоколадный «Форд-фокус» с пижонским номером: 444. Не суеверный, видать, хозяин, подумал Степа. В Китае один иероглиф обозначал. «четверку» и «смерть».
Оставив деньги на стойке, Степан спустился к автомобилю.
– Простите, - сказал
– Он жив.
Старший Лапин умел держать себя в руках. Машина не вильнула - и в поворот вошла ровно и красиво. Бизнесмен просто ощутимо расслабился.
– Он… там?
– Да, - подтвердил Вязов, - поэтому и телефон не отвечает.
– Значит, все это правда? – мужчина покачал головой, - там… что-то есть…
– Не обольщайтесь, - бросил Степа, - это не тот свет, так что на счет жизни после смерти наука по-прежнему ничего не знает.
– Зато религия знает все, - хмыкнул старший Лапин, - как он?
– Вполне благополучен, - Вязов улыбнулся, - вы не поверите, но там вполне нормальные, вменяемые люди. Жить можно.
– А вернуться?
– Я вернулся. Правда, в значительной мере, случайно. Но если получилось один раз, может получиться и в другой.
Старший Лапин помолчал. «Форд» подъезжал к автосервису.
– Что я могу для вас сделать? – спросил бизнесмен.
Степан не стал ходить вокруг да около:
– Выручить машиной на несколько дней. Мою угнали. Нужно кое-где посидеть так, чтобы не мелькать.
– Эта подойдет?
– Вполне.
Старший Лапин положил ключи на торпедо и вдруг, совершенно неожиданно, взял руку Вязова и довольно крепко сжал.
– Ключи потом забросите на вахту.
– А если не смогу? Я ведь снова собираюсь… туда. – Старший Лапин с интересом взглянул на следователя, словно пытался вот прямо сейчас выяснить, каким медом ему намазано в загадочном сопределье. – Дело у меня там. Неоконченное, - Признался Вязов.
– Тогда… Наши деньги там не в ходу? Я так и думал. А что? Золото?
«Пластид», - подумал Вязов, но промолчал. Не стал пугать и так встревоженного отца. Этот ведь кинется доставать, в криминал впутается, или, еще не раже, в политику…
– Мы справляемся, - заверил он.
На том и расстались.
– Выбирай, какая тебе больше нравиться, - предложил историк, - или монетку бросим?
– Левая, - наугад ляпнул Трей.
– Значит, твоя – правая, - постановил Лапин.
Колдун удивленно двинул бровями: это, мол, почему?
– Чтобы обмануть судьбу. Она – стерва, играть с ней честно, значит – глупо подставляться.
Историк развернулся и быстрым шагом направился к башне, одной из тех, куда целила все еще невидимая тура, и куда уже начал подтягиваться народ.
Митя поспешил за ним. Вид здоровой, как дом, туры, неумолимо ползущей к городу, его отчего-то нервировал.
–
– Не знаю, как там было в Сиракузах, маленьким был, не запомнил, - хмыкнул Лапин, - но у этой дуры весь перед воловьими шкурами обшит, и, зуб даю, они их, как следует, намочили. Я бы, на их месте, точно намочил, а их комин, всяко, не дурнее. Здесь хорошая фокусирующая линза нужна, а не трельяж от комода. Вот если бы ты мне где кривое зеркало добыл… Нету? Ну, на нет – и суда нет. Хотя… На счет поджечь – идея богатая. Только не зеркалами, конечно.
Рация у него была рядом, с начала штурма он, похоже, вообще не выпускал ее из рук.
– Лиза, Прием.
Ответом ему был треск, видимо, рация уже начала разряжаться.
– Мне нужна соляра. В горшках. Горшка четыре, как минимум, лучше - шесть. На северную башню.
Рация захрипела, как простуженный мопс.
– Пять минут, - рявкнул Лапин, - в край – семь. Оч-ч-чень нужно!
– Что ты задумал?
Лапин сощурился.
– Гони сюда Яра, Ломгу… кто там еще из хороших лучников. Пусть паклю захватят и огниво. Быстро! Одна нога здесь, другую оторву, на фиг, если не успеешь.
– Успею, - бросил Митя уже на бегу и птицей слетел по лестнице вниз.
Подходили воины. Один, второй… пятый… восемнадцатый. Как же их мало-то! Ну, допустим, колдун один стоит двадцати, да Шели дерется как молодая рысь… Но судя по размерам этой башни, сотни две там точно поместятся, и ногами не мигнут.
– Не грусти, прорвемся, - Лапин подмигнул Мите и тот вдруг заметил, что у историка за спиной как-то очень естественно пристроился меч в ножнах.
– Ты – Митя даже поперхнулся, - даже не вздумай туда лезть! Нам твоя голова нужна.
– При всем моем самомнении, - сощурился чем-то очень довольный Лапин, - во-первых, мир без меня не рухнет. Даже не покачнется. Во-вторых, рука у меня всяко не хуже головы. Пять лет на фехтование ходил. За сборную области выступал.
– Так ты у нас чемпион?
– Ну, типа – да, - скромно сказал Лапин.
Народ подходил. Но было совершенно понятно, что даже если придет еще столько же, стену им не удержать. Потому что на двух огромных башнях, медленно ползущих к городу под охраной щита, народу было, как минимум, в восемь раз больше.
Трей вышел, ни от кого и ни от чего не прячась, и встал прямо на стену. В руках у чародея был лук чуть ли не с него размером. Не торопясь, но и не медля, Трей натянул его до плеча, тело мощного оружия выгнулось мягко и страшно, тетива из воловьих жил мелко подрагивала.
– Ну, отпускай же, - прошептала герцогиня, - Ты же у них как на ладони.
Но чародей не торопился. Вызывающе спокойно, словно не он находился сейчас под прицелом сотни луков, вызывающе легко, словно не дрожала в его руках огромная мощь, требующая свободы и готовая нести смерть, вызывающе негромко, но так, что его услышали все, Трей начал читать древнее заклинание: