День Гигантов
Шрифт:
– Я подвернула лодыжку. Через минуту все пройдет, – жалобно сказала Фулла. Она поморщилась от боли, когда он расстегивал ее сандалию и стал массировать ногу. Лейф отдернул руки. Ее рука вернула его ладонь обратно. – Нет-нет, это больно только сначала, теперь уже легче, Ли…
Ли! Конечно, ведь Лейф ничем не отличался от брата – ни лицом, ни голосом, только несхожие характеры братьев придавали лицу каждого свое выражение. Почему она приняла его за Ли? – мучительно раздумывал Лейф. Он повернулся – и звякнули латы. Это все объяснило. Вот в чем дело! Лейф старался не носить своего снаряжения, в то время как Ли из него буквально не выбирался, сросся с этим панцирем. Не исключено, что ее обращение к Ли значило больше, чем простое желание увидеть именно Ли, а не его, Лейфа.
– Так лучше? – спросил он.
– Конечно, Ли. Присядь ко мне. Я думала, ты сегодня проводишь время с Джефъюн. Она будет ревновать, если узнает, что ты ушел в лес без нее. Или – еще того хуже – увидит нас вдвоем.
Лейф улыбнулся. Он вспомнил Джефъюн – одну из девственных богинь. Да, Ли умел устраиваться. У него все было в порядке, и он не нуждался во встречах с Фуллой. Лейф напрасно переживал. Он собрался с силами и попробовал повторить непринужденные манеры братца.
– Пусть ревнует, Фулла. Чей поцелуй вырвал меня из забвения – твой или Джефъюн? Ты, наверное, забыла об этом…
– Нет, – она скользнула ближе к нему. В отличие от многих богинь Асгарда Фулла очень следила за собой и ее пышные волосы приятно пахли травами. – Это я начала думать, что ты забыл о моем поцелуе.
– Я не забываю хорошего, Фулла, – начал Лейф. Конечно, не самое приятное дело, когда тебя принимают за другого, но еще хуже было бы оказаться незамеченным вовсе. Вдруг его охватил жар. Латы показались ему раскаленными. Лейф начал расстегивать панцирь.
Фулла помогла ему. Прикосновения ее рук показались неземной лаской. Наконец, он сбросил тяжелую кольчугу, и Фулла прижалась к нему. Он услышал ее шепот:
– Я тоже ничего не забыла. Ли. Но даже богиня не может жить единственным поцелуем…
Он рассмеялся так, как это сделал бы брат. Этот смех показался ему самому неуместным, учащенный пульс бился в ушах и разрывал грудную клетку. Он не услышал собственного смеха, а Фулла, казалось, не обращала внимания на его возбужденное состояние.
– У нас на Земле такие минуты должна освящать Луна своим сиянием, – попытался Лейф изящной фразой скрыть свое смущение. Он склонился над Фуллой. – Даже Асгард при свете Луны показался бы истинным раем.
– Я попрошу для тебя Луну у Эльфадура, – шутя, ответила Фулла. – А захочешь – так две или три. Ты будешь ждать, когда они появятся?
Как выяснилось, Луна бы только помешала. И без Луны эта встреча обернулась счастьем – только счастьем странным, горьким. Пускай она думала, что встретилась с Ли, какое это имело значение сейчас, когда даже горечь от того, что тебя принимают за другого, не могла омрачить неожиданного блаженства, подаренного Лейфу.
Она вздохнула, когда он оторвал свои губы от ее лица, не в силах более длить поцелуй. Теперь уже Фулла обняла Лейфа, и он почувствовал, что ее губы требуют ласки. Все ее тело напряглось, и его руки скользнули к бедрам девушки.
– О Лейф, Лейф, – простонала богиня.
В это мгновение он слышал только ее голос, тонкий и хриплый в темноте. Только затем он осознал смысл сказанного и приподнялся.
– Значит, ты узнала меня?
Фулла вздрогнула. Она села на траве, стала руками прибирать волосы. Лейф закурил и при свете спички увидел ее побледневшее от напряжения лицо. Ее глаза расширились от удивления, когда он затянулся сигаретой и выпустил несколько колец дыма. Сейчас все это не имело значения. При свете догоравшей спички он разглядел опущенные веки, нервный излом пальцев. Фулла потерянно сказала в сумраке окружающего леса:
– Конечно, узнала, Лейф. Я ведь предупреждала тебя, что поцелуи при воскрешении могут плохо кончиться… Я слишком далеко зашла в чародействе, когда мы поцеловались. После таких глубоких чар друг друга перепутать невозможно. Ведь ты опознал меня, а не просто увидел в темноте…
Это правда, мелькнуло в сознании. Он не видел, что это Фулла, он почувствовал ее на тропинке. Она подождала, когда он опомнится от потрясающего признания. В ее молчании звучала просьба о помощи, но Лейф не отозвался, и тогда Фулла сказала:
– Я подсмотрела, как ты сюда шел. Два чувства разрывали душу – я стремилась к тебе и одновременно ненавидела. Я не решалась заговорить первой и боялась, что между нами все кончено. В конце концов я сама пошла за тобой и не случайно вышла на эту тропинку. Да и нога у меня не подвернута…
– Но к чему такое притворство, зачем ты называла меня другим именем?
– Я так решила. Но и ты принял мою игру. Все остальное уже не имеет значения. – Ее голос звучал все глуше, и он затаил дыхание.
– Я знаю, что ты чувствовал, или думала, что знаю. Но мне хотелось, чтобы и ты страдал. Мне не хотелось интриговать вместе с Локи, но если бы ты решил, что я влюблена в Ли, я была бы рада. Женщина, Лейф, даже если она и богиня, все равно весьма мстительное существо. Я хотела увидеть тебя униженным. Но не сейчас, Лейф…
Она заплакала и прильнула к нему.
– Но я не смогла притворяться до конца. Ты не презираешь меня, Лейф?
Он отбросил сигарету и всмотрелся в темноту.
– Нет. Во мне нет плохого чувства к тебе.
Она вздохнула, откинулась на мягкий мох поляны.
– Я долго ждала. Поверь мне, пятьдесят тысяч лет – это немало. – Фулла отвела от лица пушистые пряди, ее изящные пальцы вздрагивали. – Но я ни о чем не жалею. Я рада, что встретила тебя. Ты был прав, когда не испугался магии и помог нашим душам породниться, мой любимый…
Он собрался поведать ей о собственных чувствах, но уже светало.
– Нам лучше вернуться, – сказал он. – Я должен был гораздо раньше проводить тебя домой, пока нас не заметили.