День Гнева
Шрифт:
Пара стала быстро углубляться в трущобы, раскинувшиеся между исполинских заводов. Гнилые домики, собранные из кусков асфальта, шин, плохих досок и кусков шифера. Роли кроватей играют набитые тряпками и соломой тканевые мешки, а одеялами и подушками выступают скомканные листы бумаги, которую удалось получить на производстве как зарплату. Пища – гнилой чёрствый хлеб, синтетическое испорченное мясо, валяющееся на деревянных грязных досках, ставших столами. Таков типичный быт жителя «А-8» в этом районе. Могут меняться жилища в узких улочках – трущобные домики на палатки и землянки, установленные прямиком в огромных ямах, образовавшихся посреди улиц, но порядок жизни и уровень нищеты никогда не поменяется, ибо он статичен. Так решила некогда интеллектуальная элита, сочтя обычных рабочих, которые умеют складно и отменно применять физическую силу обычным скотом, не обременённым разумом. А если они не владеют информацией, значит, не нуждаются во благах.
Субтильный мужчина ведёт их по кривым улочкам и в проходах между огромными заводами и домами. Да, заводы настолько огромны и дома столь высоки, что тут навсегда поселилась темень, скрывающая сие места от лучей яркого и ласкового солнца. Практически никого не попадается на пути, ибо все работники трудятся на заводе за краюху каменного хлеба и литр протухшей воды. Разве только «А-8», без ног, без рук или слепые, не способные к выполнению работы, лежат у своих домиков и наслаждаются жизнью, валяясь по уши в нечистотах, ибо все биологические отходы выплёскиваются на улицу.
– Долго ещё!? – зажав нос, превозмогая нестерпимый запах, звучит вопрос от девушки.
– Неа! Минута и мы на месте, – спокойно отвечает «А-7».
Пройдя по лужам из дерьма, мочи и отбросов, минуя кладбища – накрытых тканью рядов свежемумерших, группа попадает к подножью пятиэтажного здания, похожего на дом после войны. Под ним трещинами, разросшимися до целых оврагов, пошёл асфальт. Кучи мусора и обломков окружают постройку, а сам фундамент знатно просел на левый бок, и вся махина накренилась, словно пизанская башня.
– Здесь?
– Да.
Группа проходит за проём входной двери, роль которой выполняет навес из тряпки и попадает в кромешную темноту, рассеиваемую эфемерными лучами света. Как только Маритон минует порог, в его лицо утыкается ствол старого автомата и звучит приказания остановиться.
– Ты куда нас завёл, паршивец?! – разносится по всем пяти этажам крик девушки. – Я порву тебя.
Группа из пяти автоматчиков остановила двух Аккамуляриев на лестничной площадке, выставив стену дул из АК-74, готовых накрыть
– Да, малой, какого чёрта ты к нам их приволок, – голос человека, стоявшего в тени грозен и отдаёт нотками рычания. – Это же законники. Не охота их здесь валить.
– Это по повелению старшого Вольника.
– Что ж, – рыком разносится голос воина и металлическое громыхание убираемого оружия, чьё лицо покрыто тенью. – Вам на второй этаж. Комната № 21.
Анна и Маритон продолжают путь, испытав шок от того, что их тут едва не убили. Аккамулярии из Полиции ищущей вирусных элементов общества испытали диссонанс перед неминуемой смертью, коснувшейся их трущобным дыханием. Отлынивающие от работы, пребывающие в депрессии, отступники, преступники и все, кто может представлять угрозу Информократии, едва не положили «законников» в грязном подъезде, как тупых «А-8» или рабов.
Поднявшись на нужный этаж, найдя квартиру и дверь, представленную трухлявой доской, Маритон с одного удара ногой её выносит с приготовленным пистолетом, пылая неистовой жаждой узнать, где Инфо-кардинал.
– Всем оставаться на месте! – кричит мужчина, заходя вместе с девушкой, но на них смотрит один высокий старик, окутанный в чёрный грязный балахон, подпоясанный леской, стоящий посреди небольшой комнатушки.
– Где Кардинал? – вопрошает девушка, водя оружием из стороны в сторону, обыскивая серую, лишённую мебели и обоев комнату.
– Его здесь нет, – кротко даёт ответ старик. – Он сейчас в другом месте. И по-другому думает.
– Что вы с ним сделали? – пистолет Маритона направляется прямиком в голову пожилого человека. – Отвечай, а не то сдохнешь!
– Тише, молодой человек, – довольно произнёс старик. – Сначала я отвечу на ваш первый вопрос, который вы хотите разгадать. Да, он был похищен нами, «Стяжателями Справедливости», а все «Киберарии» решили к нам присоединиться, вслед за вашим Инфо-кардиналом, решившим принять истину. Ответ второй, – опережая вопрос Маритона, тихо произнёс мужчина, – зачем мы это сделали? Потому что этот мир слишком жесток к тем, кто недостаточно одарён информацией. Потому что он не дарует блага для всех, а лишает многих возможности почувствовать истинные радости. Мы боремся с преступным миром, отбирающим у нас законную свободу. Мы не хотим жить в мире интеллектуального фашизма, где те, кто прошёл порог – купаются в роскоши и благах, а те, кто их создают вынуждены вести жалкое существование. Мы боремся, потому что должны бороться.
– Но зачем? – доносится вопрос, полный наивности от Анны. – Апостолы подарили нам мир, лишённый ужасов Кризиса и наполненный стабильностью. Мы сильнейшие среди всех соседей. И опередили по развитию на сотни лет практически все государства. Зачем рушить этот мир?
– Одним дворцы, другим лачуги, – внезапно по широкой седой бороде побежали струйки алой крови, и старик прикладывает палец к губам. – Мне осталось недолго, но скажите, почему мы должны жить в нищете и принижении, когда за границей интеллекта люди купаются в роскоши? Сейчас вы увидели лишь малую часть того, как мы живем, и я не уверен, что вы поняли, как мы страдаем.
– Нам плевать на ваши идеалы и мечты, – грубо кричит Маритон. – Говори, где Кардинал, иначе я вышибу тебе мозги!
– Он? Сейчас направляется обратно, в город, чтобы нести наше учение. Мы, как вы любите говорить, перепрограммировали его душу. Нас называют «вирусами», о нас не рассказывают, но мы существуем. И мы решили о себе напомнить.
– Ты о чём вообще?
В руках старика появляется маленькая дискета, способная поместиться на ладони. Маленькая, но довольно объёмная, содержащая сотню гигабайтов информации.
– Вот, вот здесь всё собрано. Тут наша жизнь и тёмные стороны вашей «элиты». Отсюда ты поймёшь о том, что делается за гранью избранности.
Аккамулярий смотря через прицел плазменного пистолета, погряз в рассуждениях. С одной стороны он может убить «Вирусного члена общества» и забыть про сказанные им «откровения». Но всё так сложно, ибо сам Маритон находит правильность сказанных речей. Они коротки, но правдивы. И пока старик захлёбывается кровью, сам себя, убивая и протягивая диск, мужчина понимает, что грядёт нечто глобальное. В последний момент, перед тем как рухнуть на пол, Маритон хватает дискету и забрасывает в карман, позволяя старику погибнуть от принятой дозы смертельного яда.