День города
Шрифт:
Эти семь месяцев Настя проработала на электродном заводе, что не сильно улучшило материальное положение семьи, поскольку завод, перманентно находясь в предбанкротном состоянии, выплачивал мизерные зарплаты от случая к случаю, а день совершеннолетия стал первым днем работы новенькой официантки в мотеле «Пит-Стоп».
Когда Настя явилась к Сазоновой, дополнительные обязанности, которые ей придется выполнять, чтобы хоть что-то заработать, не вызывали у нее особого энтузиазма, но и не выглядели слишком пугающими. С девственностью она рассталась в шестнадцать лет, легко, словно скинув надоевшую одежду, ставшую слишком тесной и, к тому уже, давно вышедшую из моды. Почти все подружки-одноклассницы, собираясь на переменах в тесные кружки, азартным полушепотом делились впечатлениями о своих похождениях и, хотя значительная часть этих волнующих рассказов формировалась лишь томными девичьими мечтаниями, Настя знала, что половина девчонок ее класса уже реально попробовали ЭТО.
«Я тебя провожу», – заявил малознакомый (так, пересекались пару раз в компаниях, было несколько общих приятелей) двадцатилетний парень по имени Гена, неделю назад вернувшийся из армии, и весь вечер не спускавший с нее голодного нетерпеливого взгляда. Нарочито равнодушно пожав плечами, Настя не стала озвучивать стандартные возражения «да мне тут недалеко, с девчонками по пути, мы все вместе нормально дойдем».
Она сидела за небогато накрытым столом на дне рождения еще одного шапочного знакомого, на который ее затащила подруга-одноклассница, приведя безотказный аргумент: «Давай сходим, хоть с парнями нормальными познакомишься, пора тебе уж, засиделась в целках». Кратчайший путь к ее дому вел через городской парк, мрачный и пустынный в это время. За кустами, обрамляющими асфальтовые дорожки, среди темных крон деревьев угадывались причудливые силуэты мертвых, застывших аттракционов. Генка, изрядно принявший на праздновании (Настя в то время лишь начинала распробовать спиртное, и бокала сладкого вина или бутылки пива ей хватало на целый вечер), изо всех сил пытался поддерживать незамысловатую беседу, но когда деревья окончательно скрыли отсветы уличных фонарей, видимо, устал от непривычного умственного напряжения и, ничего больше не говоря, потянул Настю на одну из неприметных тропинок, во множестве разбегающихся от главной аллеи.
Молча терпя боль, не такую, впрочем, сильную, как ей рассказывали, Настя смотрела на висящую в нескольких метрах над ней люльку аттракциона, на уходящие вверх, покрытые шелестящей листвой ветви и на еле проглядывающие сквозь них слабо мерцающие звезды. Недавно подстриженная трава неприятно колола спину, при каждом резком толчке металлические заколки, с помощью которых была сооружена замысловатая прическа, больно впивались в затылок, а некстати подвернувшийся сучок терзал онемевшую поясницу.
Хлопоты по стирке трусиков, штопанью колготок и пришиванию на лифчик оборванных нетерпеливым Генкой крючков проходили, хоть и с легким разочарованием от воспетого подружками процесса, но и с удовлетворением от того, что она, Настя, теперь этих самых подружек ничуть не хуже.
…Зарплаты вместе с чаевыми хватало на то, чтобы лишь прокормить троих и купить лекарства Антону, но заработок второго этажа давал возможность не только покупать иногда кое-какие вещи, но и что-то по мелочи откладывать. Чувство жгучего стыда, страх, что увидит кто-то из знакомых, мысли «И кто тебя теперь замуж возьмет? Весь город знает, чем тут официантки занимаются» – все, что испытывала Настя в первое время, поднимаясь с очередным клиентом наверх, быстро прошло. Взамен пришло озлобленно-циничное «Столько, сколько здесь, ты нигде в городе не заработаешь. На твоей шее пьяница и даун, так что, давай, девка, подмахивай веселей и нехера скулить, вспомни лучше, что у поваров тебя ждет вчерашняя заначка, грамм двести мартини».
Основу постоянной клиентуры составляли водители-дальнобойщики. Обычно они останавливались у «Пит-Стопа» вечером, чтобы переночевать в спокойном и комфортном месте, – сразу за мотелем была заасфальтирована обширная площадка для фур, рядом располагалась АЗС с довольно большим магазином, метрах в трехстах яркий свет придорожных фонарей заливал кирпичный домик стационарного поста ДПС; водители любили это место за относительную безопасность и набор маленьких нехитрых радостей, способных скрасить одиночество долгого пути. Спать они предпочитали в своих машинах – снимать на ночь номер выглядело бы глупым расточительством, – но мотель, кроме ресторана с вкусными и очень демократичными по цене блюдами, предлагал еще и расположенные на первом этаже душевые кабинки – сервис, весьма актуальный в многодневном рейсе. А, кроме того, шоферская молва – лучшая реклама, и слава об отзывчивости питстоповских официанток разносилась по трассе на сотни километров.
Заполучить в клиенты дальнобоя считалось у девочек оптимальным вариантом. Среди водил почти не попадались скандальные придурки, они не напивались за ужином (пара кружек пива или сто грамм водки – обычный вечерний максимум), после секса, который часто получался торопливо-деловитым, словно обязательная ежедневная процедура, они не стремились «потрещать за жизнь», не лезли в душу и не заявляли с довольной ухмылкой: «Сейчас передохну малек и на второй заход с тобой пойдем», а спешили поскорее вернуться в обжитую кабину, опустить на лобовое стекло штору и завалиться на родную лежанку. В мотеле действовало железное правило: официантка не может покидать с клиентом стены заведения, и водилы, обычно бравшие девушку на один-два часа, дополнительно оплачивали стоимость номера по почасовому, впрочем, весьма символическому, тарифу.
Второй по массовости тип клиентов считался у девушек, хоть и не таким комфортным, как дальнобойщики, но в целом тоже вполне безопасным. Это были водители легковушек, путешествующие в одиночку или маленькой мужской компанией и уже осведомленные о возможности получения в «Пит-Стопе» дополнительных услуг. Они всегда снимали номера на ночь, пили за ужином значительно больше своих собратьев-большегрузов, словно забывая о предстоящей завтра дороге, свои намерения отправиться в номер в сопровождении одной из официанток проявляли обычно к концу вечера, уже будучи хорошо навеселе. Оказавшись в номере, они никуда не спешили, были более требовательны и разборчивы в сексе, часто хотели «получить за свои бабки по полной программе», любили поговорить, – словом, работы с ними у девушек бывало значительно больше. Зато они очень редко проявляли агрессию, не забывая, что находятся в стенах заведения, откуда их, в случае скандала, можно легко удалить и, к тому же, многие из них, желая заранее произвести впечатление на выбранную девушку, оставляли за ужин щедрые чаевые.
Но самыми проблемными для девушек (хоть и самыми прибыльными для заведения) часто становились не те клиенты, кто останавливался в «Пит-Стопе», чтобы переночевать или поужинать, а те, кто приезжал сюда специально. Привлекаемые невысокими ценами и хорошенькими официантками, они обычно заваливались большой компанией, чтобы отметить какое-либо событие или просто «культурно оттянуться, а для полного кайфа еще и снять клевых девок». Несмотря на то, что они могли сделать неплохую выручку, Сазонова, позиционирующая свое заведение все-таки как тихий и уютный мотель, а не придорожный публичный дом, таких посетителей не жаловала. У хорошо выпившего человека, особенно если это страдающий подростковыми комплексами и гормональными бурями молодняк, быстро теряются берега, пропадает всякий страх, а потребность самоутверждения в любой момент может вылиться в неконтролируемую агрессию. Они приезжали (иногда на своих машинах, но чаще – на попутках или на автобусе) из соседних поселков, из Шмарова, даже из областного центра, и любой такой визит грозил закончиться шумным скандалом, массовым мордобоем с другими посетителями, требованиями «телок – всех и сразу», а в таких случаях один охранник, даже с помощью присоединившегося к нему бармена вряд ли сможет чем-то помочь. Скандалы Сазоновой были совсем не нужны, – на вызовы из «Пит-Стопа» полиция приезжала неохотно и небыстро, а обращаться к находящимся в трехстах метрах ДПС-никам вообще не имело смысла.
Все эти тонкости своей новой работы Настя освоила быстро. При первом же взгляде на потенциального клиента она научилась безошибочно различать того, с кем могут возникнуть проблемы, от того, кто не доставит особых хлопот и, не рисуясь благодетелем, как бы между прочим оставит на прикроватной тумбочке пару лишних купюр; научилась технике простодушного, мягкого и необидного уклонения от подъема наверх с подозрительным посетителем и ненавязчивым, очень дозированным и скрытным знакам внимания перспективному гостю; за первый же месяц работы смогла обзавестись небольшой постоянной клиентурой – этим желанным для любой питстоповской девушки источником стабильного и не рискового дохода. Конечно, на тысячах километрах федеральной трассы действовало много мотелей, где посетителю для полного душевного расслабления в дальней дороге могли предложить взять в номер молодую барышню, но только в «Пит-Стопе» эту роль в дополнение к своим основным обязанностям брали на себя официантки ресторана. С проявляющим интерес посетителем девушки договаривались сами, и преодоление определенных препятствий на пути к цели делали эту цель еще желанней.
При этом, абсолютное большинство посетителей ресторана и гостей мотеля – те, кто был здесь впервые и не слышали про особенности данного заведения, в итоге продолжали путь, так и не узнав об упущенной возможности получить допуслуги, что вполне устраивало Сазонову, – содержание гостиницы «с девочками» предполагало совсем другой уровень внимания со стороны ментов и бандитов, влекло дополнительные риски «субботников» и вообще, резко повышало накладные расходы. А то, что у нее в ресторане официантка – ох, и шустрые эти девки, разве за такими углядишь?! – иногда позволяла себе слегка пофлиртовать с понравившимся посетителем, а потом попросить подругу подменить ее на часок – так это дело молодое, главное, чтобы по счетам со столов собирали, да не заставляли гостей долго ждать своих заказов.