День христианина
Шрифт:
Какую же силу будет иметь ваша молитва, когда Он Сам будет стоять среди вас, Сам будет участвовать в вашей молитве!
И как бы хорошо было, если 6, по прочтении молитвы, вы еще пропели несколько стихов, напр.: «Взбранной воеводе», «Достойно есть», «Отче наш», и тому подобные всем известные стихи.
Вот это и было бы то, что апостол называет домашнею церковью! И всем было бы благо, и больше всех тебе, как руководителю на святое и самое угодное Богу дело! [3]
3
«О церков. богослуж.» Белюстина.
После таковой молитвы сядь и, в благоговении к Господу Богу, неспешно и основательно обмысли: как тебе в продолжение наступающего дня должно вести себя в отношении
Как вести себя в отношении к Господу Богу?
Ответ на этот вопрос дал Сам Господь наш Иисус Христос. Именно: Возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всей души твоей, и всею крепостию твоею, и всем помышлением твоим (Лук. Х, 27)
Кажется, для чего бы нам и давать заповедь о любви к Богу. Спросите кого угодно, всякий скажет, что он любит Бога, – и ни у кого не повернется язык сказать, что он не любит Его. Притом, чувство любви столько сладостно и отрадно, что всякий и сам, из желания себе мира и утешения духовного, позаботится образовать его в себе.
Несмотря, однако ж, на это, заповедь о любви к Богу предписывается нам Господом и свв. апостолами не раз и не два… а почти на каждой странице св. писания, и притом с такой настойчивостью, что кто не любит Господа, да будет отлучен, по апостолу…
Значит, несмотря на всю естественность любви к Богу, можно не любить Бога, когда Он Сам заботится и внедрит в нас ее заповедию, и оградит угрозами…
Значит, можно, и говоря, что любим Бога, не иметь сей любви, и таким образом обманывать и себя и других.
Так, друг мой, можно.
Но вот что – и себя обольщать и других обманывать мы можем, но Самого Бога никогда не обманем. Он видит самые сокровенности сердца, и потому, что видит, некогда воздаст каждому… Кому это Он скажет в час суда:
«Отойдите… не вем вас?»
Тем, которые не имели любви к Нему, хотя думали, что имеют ее, и от других почитались имеющими ее.
Какая горькая ошибка! – и тем более горькая, что ее уже и поправить не будет тогда возможности.
Так видишь, друг мой, стоит труда дойти до уверенности, есть ли в нас любовь к Богу, или нет. И если окажется, что ее нет, позаботимся стяжать ее, или оживить, если начинает погасать, или усилить, если слабеет. Ибо не любяй в смерти пребывает. Войдем же внутрь себя и осмотримся вокруг, чтобы собрать простые и близкие ко всем признаки, по которым можем безошибочно судить об этом.
Кто кого любит, у того только и речей, что о своем любимом лице или предмете; тот, с кем бы ни случилось ему сойтись, или прямо начинает говорить о нем, или скоро склоняет на него взаимный разговор. Так, кто Бога любит, тот о Нем только охотно и беседует и к Нему поспешно склоняет всякий разговор свой и, когда начнет говорить о Нем, наговориться не может; ему там только и приятно быть, где ведут речи о Боге и делах Его, и скучно там, где занимаются другим чем. Напротив, кто не любит Бога, тот не заговорит о Нем, тому приятно бывает, когда говорят о делах житейских, торговых, судебных, военных, пожалуй – ученых, только не по-Божьему; тот охотно сидит там, где занимаются новостями, модами, пересудами и бежит оттуда, где говорят о Боге и делах Его. Тот бывает неистощим, когда говорит о чем пустом, суетном и мирском, а когда дело коснется Бога и спасения души, неохотно скажет слова два-три, и только, или даже и этого не скажет…
Ибо от избытка сердца говорят уста. Чем полно сердце, о том много и слов… Так посмотрим, каковы наши беседы, и откроем, есть ли в нас любовь к Боту, или нет.
Кто кого любит, тот охотно спешит туда, где надеется или встретить самого любимого или близких к нему, или получить весть о нем, или напасть на что, напоминающее о нем. Так, кто любит Господа, тот охотно спешит в храм Божий, где Господь являет особенное Свое присутствие, где верующие вступают в ближайшее общение со святыми Божиими, в образах представляемыми очам их, и слышат о Нем слово. Кто любит Господа, тот с желанием ищет быть причастником Св. Таин, ибо чрез то Бог к нему приближается, и он к Богу; тот с напряжением силится пройти всю совокупность чинов и молитвований церковных, ибо в них обоняет он след благоухания Христова, тому сладко и тепло в храме, как в доме Отца своего: тщательно внимает он здесь всякому священнодействию и молитве, и как охотно спешит к началу службы, так с некоторой горестию переступает порог церковный по окончании ея. А кто не любит Господа, того не зазовешь в храм; когда другие идут сюда, он спешит в другое место, а если и заходит иногда сюда, то неохотно, не к началу и не за тем, чтоб помолиться; того только нужда или обычай и стыд заставляет как-нибудь поговеть и причаститься, а о других постановлениях или молитвованиях и говорить нечего… Того холодом обдает одна мысль о церкви и о чем-нибудь церковном.
Посмотрим же, каковы мы в отношении к церкви и всему ее устроению, и увидим – любим ли мы Господа, или нет.
Кто кого любит, тот не выпускает из головы своей помышления о нем и, оставшись наедине, мысленно беседует с ним, представляя и любезно лелея образ его. Так, кто любит Господа, тот не отступает от помышления о Нем, и, как только улучает свободу, мысленно обращается к Нему, и тепло, из сердца беседует с Ним. Тот после законных дел, требуемых семейством, или службою, или промыслом, не развлечений ищет, а спешит уединиться, чтоб побыть едину с своим Господом, – чтоб или богомыслию предаться и размыслить, например, о безпредельных совершенствах Божиих, о домостроительстве нашего спасения, о последней участи нашей и проч., или стать на молитву и помолиться, или развернуть спасительную какую книгу, или освежить голову свою святыми, излагаемыми там истинами. – Напротив, кто не любит Господа, тот не любит оставаться один, – и после необходимых дел спешит к развлечениям, – на гулянья, или еще что хуже того. Если нужда заставит его остаться наедине, то что делает он? – бездействует, мечтает о пустом, или строит козни, или читает пустые книги. Осмотримся же, каковы мы в сем отношении, и увидим, любим ли Господа, или нет.
Вот несколько близких к нам признаков любви и не любви к Богу! Но о том и говорить нечего, что кто любит Господа, тот всячески печется угодить Ему исполнением Его святой воли, – и той, что изречена в заповедях, и той, что всякому из нас, кроме того, явлена бывает в обстоятельствах жизни нашей. Ибо какая будет любовь к Богу в том, кто заповеди Его не исполняет, а явно и сознательно нарушает их? Только в том случае можно видеть любовь в таковых, когда, нарушив как-нибудь заповедь Божию, они тотчас приходят в сокрушение и болят сердцем, что оскорбили Господа, и спешат очистить грех покаянием и обещанием не грешить более. А кто, согрешив, не только не болит о том, но еще оправдывает себя, тот совсем почти погибший человек!
Не буду распространяться более… И этих признаков достаточно, чтобы увидеть, есть ли в нас любовь, или нет, и тем утешить себя, или озаботить душу свою. Если найдем, что у нас есть любовь к Богу, хотя в начатках, возблагодарим Господа за то, что сию жизненную силу Сам Он начал изливать в сердца наши. А если найдем, что мы холодны к Богу, возболезнуем о том и поспешим возжечь сей спасительный огонь… Как? Хранением всего того, что, как мы сказали, служит признаком любви к Богу, – хранением хотя неохотным, принудительным, самонасильственным… И Господь поможет. – Дерево холодно само по себе, но когда начинают тереть дерево о дерево, они согреваются и дают пламя. Также, когда онемеет какой-нибудь член тела от холода или другого чего, начинают тереть его, и возбуждают в нем потерянное чувство. Так и когда начнем мы тереть душу свою, охладевшую к Господу, – хождением в храмы, домашними молитвами, чтением спасительных книг, беседами назидательными, частым говением и причащением Св. Таин, не оставляя, при всем том, ни одного случая к исполнению заповедей, то, верно, умягчится окаменелое сердце наше и начнет согреваться любовью к Нему. Надобно только не пожалеть себя, а понудить и понасиловать вначале… Пройдет несколько времени, и то, к чему не лежала душа, начнет ей быть приятным… И чем долее будем нудить себя, тем приятнее и сладостнее будут дела те, а потом возгорится и огонь в сердце, который преобразит душу нашу в пламенного Серафима, непрестающею любовию горящаго к Господу… [4]
4
См. поуч. еписк. Феофана Тамбовскаго.