День и ночь
Шрифт:
Люся покачала головой.
— Ир, да что там сделаешь? Этим сволочам мелким даже четырнадцати теперь нет…
Ирина фыркнула.
— Люсь, ты меня удивляешь. Во-первых, если там девятый класс, то уже есть. Во-вторых, им по нескольким статьям намотать можно. Если инфаркт — то умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, это статья 111 или умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью 112-я статья, террористический акт по статье 205, хулиганство при отягчающих обстоятельствах — часть вторая статьи 213,
— Как ты все это запоминаешь?
— Работа такая.
— И что, им правда все это можно накрутить? Вот здорово! Поделом уродам будет наука!
Ирина не стала поправлять подругу или заявлять "оно ж деть"! Вот ни разу! Человек — это не обязательно двуногое прямоходящее определенного рода-вида-класса. Нет.
Человек — это ответственность, в том числе и перед другими людьми. А если кто-то ведет себя, как сволочь, не понимая, что другим тоже больно, плохо, тошно, тоскливо…
Они не думали?
Вот и посмотрим, не думали, или наоборот. Слишком хорошо подумали.
Как полицейский, Ирина отлично знала — самое страшное зло начинается именно с такого: "деточка не хотел, не подумал, не знал…". Увы, незнание закона не освобождает от ответственности!
Именно это потом и заявляет адвокат на суде. Но тех, кто пострадал от рук деточки уже не вернешь, нет…
Юлию Ивановну Ирине искренне стало жалко.
Может, относись она к разновидности "жаба школьная, особо ядовитая", Ирина и не почувствовала бы ничего. Работа и работа…
Но в палате лежала словно бы усохшая за один день старушка. Седая, с трясущимися пальцами. А та же Татьяна не отходила от матери, держа ее за руку и уговаривая не переживать.
Черт с ней, с той школой, внуками заниматься будешь?
Нет внуков?
Родим для такого случая, муж согласен, деньги есть, крыша над головой есть… хватит! Довольно! Нечего себя так уродовать. Мало ли что два выпускных класса и в школу работать никто не идет… и что?
Пусть родители малолетних уродцев и разбираются, кто их отпрысков учить будет!
Ирину Татьяна встретила настороженно, но постепенно лед растаял.
Ирина тщательно записала все фамилии и имена, положила себе разобраться, кто там при чем и направилась в школу.
К директору.
— … шутка! Просто безобидная шутка, они же дети!
Ирина прищурилась на директрису. Софья Семеновна жестикулировала, пытаясь убедить несговорчивую участковую в том, что инфаркт — это так. Развлечение для… какого класса?
Ах, девятый… хим-био, к чему им та история?
Для общего развития?
Чтобы не выглядеть идиотами?
Ну, последнее, это не аргумент, дураков сейчас столько, что еще пара десятков
Ирине было противно.
Она пока еще не понимала, почему, но…
— Софья Семеновна, а расскажите мне об этих ребятах? Хотя бы по паре слов о каждом?
— Я лучше классного руководителя позову…
— Не верю, что вы ничего о них не знаете. С вашим-то опытом…
Тетка знала.
Расплылась в улыбке и принялась рассказывать. Видимо, не в первый раз шкодили паршивцы.
Ирина смотрела. И словно расплывалось что-то… как будто слова говорились одни, а слышала она нечто совсем другое…
— Софья Семеновна, отец Пилькина ведь школе много всего подарил, правда?
Директриса закивала.
— И отец Семечкина тоже…
И снова кивок.
— И у Дергунчикова мать богатая…
Тетка и сама не могла понять, почему она отвечает правдиво. Словно бы во сне. А Ирина откуда-то знала, что именно спросить.
Так оно и будет проявляться?
Так странно…
Как поняла Ирина, в одном потоке оказалось несколько деток "уважаемых родителей". Кто их уважал, неясно, но деньги у них точно были. Так что…
Школе перепадало по мелочи.
Телевизор, магнитофон, спонсорская помощь, шубка для директрисы…
Было ей за что и любить и прикрывать деточек. А преподаватели…
Вы же старше, вы же опытнее, вы должны найти общий язык с детьми, не нравится — я никого не держу…
А объяснения, что из малолетних паршивцев, которых вовремя не приструнили, вырастут крупные подонки, она просто игнорировала. Подумаешь… они еще когда вырастут, и вряд ли будут учиться в школе, и это будут не ее проблемы.
Жалко детей?
Сейчас их можно еще свернуть с этой дорожки безнаказанности и вседозволенности? А потом уже и не справишься? А это тоже не ее проблемы, вот!
Это в советские времена школа сеяла разумное, доброе и вечное. А сейчас она занимается — чем?
Выживает. Тут не до посева, тут бы на прокорм насобирать, так-то. И вообще, за вчерашнее она с этой сладкой троицы кучу денег стрясет. С их родителей, понятно.
На машину хватит.
Ну, не купить, но поменять старую на новую… хорошая штука трейд-ин, но дорогая…
Да и проблемы сейчас у учителей.
Выгнать мелких паршивцев нельзя, переводиться в другую школу они сами не хотят, а пока кому и что докажешь… дешевле не связываться и мечтать о том прекрасном времени, когда с ними будут мучиться уже другие люди.
Позиция-то понятная. Но как быть, если кто-то пострадает или погибнет? Уже вот…
Ах, дети не знали?
Действительно, так сложно догадаться, что пожилой человек испугается взрыва! Даже не за себя испугается, за детей, памятны в нашей стране и Беслан, и Норд-Ост, и…