День игры
Шрифт:
— Дело не в бренде. Главное — это качество, — говорит Брук.
— А еще оно теплое, — возражает Мари.
Брук пожимает плечами. — Давай сюда.
Она берет полотенце, чтобы открыть шампанское, а мое внимание переключается на фотографии на стене. Там есть наше с Клэем селфи на Арубе: его татуированные руки обхватывают меня сзади, когда мы лежим на пляже. На другой — Кодиаки, столпившиеся вокруг своего стенда в «Майл Хай». На одной мы с Мари в детстве с нашими цветочными коронами и танцевали в поле.
И
Тем не менее, по словам Клэя, они всегда поддерживали его в том, что касалось баскетбола, пока он рос. Они живут на Восточном побережье и иногда ходят на его игры, если он находится поблизости.
Слова Мари возвращаются ко мне. Быть женой — это совсем другое, чем быть девушкой.
Почему это должно быть так? Мы вместе уже два года, и за это время нам пришлось пройти через бесчисленные испытания и стать сильнее.
Мой взгляд фокусируется на селфи, которое мы сделали в Ред Рокс: Клэй держит меня, и мы оба ухмыляемся в камеру.
— Эта дурацкая бутылка… — Ругань Брук из кухни возвращает мое внимание. Она борется с пробкой.
— Вот, передай ее мне, — говорит Мари.
Они начинают бороться с бутылкой, и наконец я встаю между ними. — Давайте попробуем что-нибудь другое… АААА!
Пробка слетает, и шампанское вырывается наружу бурным потоком пузырчатого сахара и алкоголя. Оно заливает мое лицо, платье, волосы и половину кухни.
Выражения лиц Брук и Мари застывают в шоке.
Я наливаю себе бокал из полупустой бутылки и делаю глоток. — Это очень вкусно. — Я смеюсь, и они тоже.
Я наливаю еще два бокала, и мы поднимаем тост.
— За мою сестру, — говорит Мари.
— И за мою подругу, — вклинивается Брук.
Я убираю с лица слипшиеся волосы и долго пью. Раздается звонок в дверь, и я босиком проскакиваю по мраморному полу.
— Обувь Клэя! — бросаю я через плечо в качестве объяснения.
Обычно звонят швейцару, но я попросила его прислать свадебные вещи напрямую, чтобы облегчить ему жизнь.
Допив остатки шампанского, я выбегаю в коридор с пустым бокалом в одной руке. Бледно-желтое шампанское окрашивает мое кремовое платье, а розовые волосы прилипают к лицу и шее.
Курьер меня простит.
— Я знаю, что туфли огромные, — говорю я через дверь, от вкуса шампанского меня переполняет радостное возбуждение, и все становится намного лучше, — но вы должны видеть…
Я дергаю за ручку, и дверь широко распахивается. В открытом дверном проеме стоят мужчина и женщина. Моя улыбка исчезает, когда на смену смеху приходит шок.
— …их, — заканчиваю я. Моя свободная
Родители Клэя.
7
НОВА
— Я так рада, что вы добрались до Денвера. — Я натянула улыбку, глядя на мать Клэя. — И так быстро.
И когда я была вся в шампанском.
Пять минут назад я настаивала на том, чтобы Мари и Брук уехали, обещая, что все будет под контролем. Теперь родители Клэя расположились на противоположных креслах.
Они оба выше, чем я ожидала, возможно, потому что я видела их только на фотографиях.
— Давайте я принесу вам выпить, — говорю я, отчасти чтобы быть хорошей хозяйкой, а также чтобы дать себе минуту на передышку.
Когда мы с Клэем общались с организатором свадьбы, мы говорили о минимальном количестве гостей. Она спросила о моих родителях, на что я ответила, что они уже умерли. Она спросила о родителях Клэя, и он сказал, что они могут прийти, но не стоит планировать для них ничего особенного.
Но теперь они здесь. На несколько дней раньше, чем планировалось.
На кухне все еще стоит бокал шампанского, но это, наверное, плохая примета. Я достаю бутылку красного. И еще одну белого.
— Как прошел полет? — спрашиваю я.
— Сухой воздух. Слишком тесно, даже в первом классе.
Родители Клэя, по его словам, успешны. Его отец, Томас, управляет собственной компанией. Он уверен в себе, как и подобает деловым мужчинам за пятьдесят. Его мать, Сэнди, стройная, с медово-русыми волосами, подстриженными в аккуратный боб.
— Что вы предпочитаете? — спрашиваю я, протягивая обе бутылки.
— Газированная вода была бы прекрасна для нас обоих, — отвечает Сэнди, едва взглянув на вино.
— Хорошо. — Я возвращаюсь на кухню и открываю дверцу холодильника. У нас нет воды.
Когда я приношу матери Клэя воду из-под крана, у нее поджимаются губы. Они с мужем сидят в креслах, похожих на подставки для книг. Я сажусь на диван.
— Мы так рады, что вы смогли приехать, — говорю я.
— Наш единственный сын сказал нам, что планирует жениться, — сухо говорит Томас. — Мы улетели первым рейсом.
«Планирует», а не «собирается жениться». Неужели он хотел сказать, что наше мнение — мнение Клэя — еще может измениться?
Уверена, что нет.
Все, чего хотят родители, — это знать, насколько любимы их дети. Именно это я и собираюсь им показать.
— Клэй постоянно говорит о вас. — Это немного неправда, но это в духе семьи, так что я не думаю, что мой жених будет возражать.
— Правда? В прошлом году мы впервые услышали о тебе, — говорит Сэнди.
Моя улыбка угасает.