День, когда приходит ночь

Вознесенская Дарья

Я поняла, что снова могу поднять веки. И осторожно села с помощью блондина, стараясь не думать, насколько мы близки, и насколько теплые и надежные у него руки.

Свет двух лучин — ага, мы их ведь брали с собой — осветил небольшой каменные мешок и Шера, который настороженно на меня смотрел, а увидев, что я пришла в себя, облегченно вздохнул, встал и начал ощупывать стены, тихонько ругаясь.

Ир сидел за моей спиной и к нему я поворачиваться не торопилась. Была отчего-то смущена.

Я медленно ощупала свою многострадальную

голову. Похоже, шлем при падении слетел — потому я так сильно и ударилась, да еще и рассекла кожу. Там немало ведь сосудов, потому, навероне, и изалило все лицо. Но повязка была наложена вполне профессионально, кровь остановили, а боль…

Прошептала заклинание, и та начала стихать.

А вот толстая куртка и сапоги весьма неплохо защитили меня от дурных последствий. Но все равно неприятных ощущений предостаточно. Я постаралась немного их уменьшить, хотя все силы тратить не стала. Мало ли. У нас на всех, если я правильно помнила содержимое сумок, остался один артефакт восстанавливающий силы и набор пастилок да бинтов. Жаль, что пузырьки были из совершенно обычного стекла, да вот разве мог знать господин Широ, что мы попадем в такую переделку?

Я, наконец, встала. Ну как встала — сначала на коленки, тихонько, потом, наконец, на ноги. Посмотрела наверх, где потолок терялся в кромешной тьме.

А вдруг оттуда что-нибудь снова кинут?

— Не волнуйся, — блондин что, мысли мои читает? — Они удовольствовались тем, что мы попали в ловушку.

Он так спокойно говорит об этом? И кто такие "они"?! Я сердито посмотрела на блондина и только сейчас заметила, что он как-то странно сидит. Прислонившись к стене и неловко выставив вперед ногу

Я всплеснула руками, позабыв про прочее:

— Перелом?!

— Ага. Насколько сумел — исправил, но кости так быстро не срастутся и…

— Что ж ты сразу не сказал!

Какая бы сила у него ни была, пройдет не меньше суток, прежде чем он окончательно восстановится. Но нас учили, что в этих случаях делать, чтобы облегчить положение, чтобы выровнять все что нужно выровнять для правильного сращивания.

И широкая лучина, и бинты, и даже дезинфицирующая мазь отлично для этого подходили.

Я принялась за дело, несмотря на отказ блондинчика от помощи — только шыкнула на него. Я может и не в идеально здоровом состоянии, но мозги у меня не отказали. К тому же, меня целителем наняли, так что пора хоть раз проявить себя.

Привела в порядок его рванье, которое было раньше отличными брюками, намазала кожу заживляющей мазью, которой и правда осталось не много — на меня потратили — примотала деревяшку от колена до ступни, и тщательно закрепила бинты.

Ну вот, другое дело.

Я начала подниматься, но неловко покачнулась и тут же осела рядом, чуть ли не в его объятиях. Опять. И почувствовала краску смущения, залившую мои щеки.

Снова попыталась встать, только вот меня придержали. Потянули к себе…

Чего

это он?! Поджав губы, я уставилась на Ира. Что-то мне показалось странным, но я не могла сконцентрироваться на своих мыслях, потому что в этот момент он улыбнулся. Даже в полумраке было видно, как потеплел его взгляд и расслабилось весьма грязное лицо — мы, наверное, собрали всю пыль и паутину, пока валялись здесь.

Но глаза сияли все так же ярко, даже ярче, чем…

И тут до меня дошло, что было странным.

Лицо.

Камни эмаши впитали и эту магию, и теперь черты лица Ира — наверное и Шера, но тот был сзади — четко просматривались даже при слабом свете. Ровный, прямой нос, чувственные губы, скульптурные скулы и подбородок…

Такой знакомый и не знакомый одновременно…

Знакомый…

Разрази меня Буря!

Широко раскрыв от удивления рот, я вскочила и уставилась на блондинчика. А потом перевела взгляд на рыжего.

Неужели… Да бред!

Но мой мозг, привыкший анализировать и раскладывать полученную информацию, услужливо подсовывал воспоминания, несостыковки, оговорки, которые теперь предстали совсем в другом виде.

Я не была любительницей светских сплетен. И не была представлена ко двору — моя семья пусть и являлась благородной и проживала в столице, но не обладала влиятельными покровителями, позволявшими пробраться во дворец — да мне это и не было интересно, в отличие от моей сестры.

Но я читала многочисленных писак, которые с пристальной жадностью следили за самым известным семейством. И видела блеклые картинки, на которых, порой, изображали того или иного члена семьи.

И уж точно не раз слышала слащавые восторги подруг сестры, которые смаковали подробности выходов в свет двух младших принцев, последние годы называемых теми же писаками «самыми завидными женихами Империи».

Как я могла быть так слепа?!

Как-то могла.

Разве я помнила их возраст и цвет волос? Разве могла знать, что один из них обжигает холодом, а второй способен создать хорошее настроение из пустоты? Что Шерон эр Джан-Ари настолько легко вспыхивает новым делом и всегда открыт к приключениям? А Максир эр Джан-Ари…

Что ж, теперь хотя бы понятно его высокомерное отношение ко мне.

Я отошла в сторону и еще раз посмотрела на напряженных молодых людей. Думаю, они легко распознали мои мыслительные процессы. В душе царило смятение, будто Буря смела там всё подчистую, а то, что осталось, перемешала и шлепнула о землю.

Прерывисто вздохнула. И спросила единственное, на что меня хватило на данный момент:

— Ну как, хорошо разлеклись…ваши милости?

Строго говоря, было понятно, что я тут не при чем. Я им не друг и не подружка, чтобы посвящать в свои тайны. И никто специально меня не обманывал. Императорским внукам захотелось развлечься и поиграть, и привлекать внимание им было не нужно. Да и опасно.