День, когда приходит ночь
Шрифт:
— Да она выскочила, как из портала, я едва на тормоз успел нажать!
Надо мной зло шипело двое.
Но я их почти не слышала — все перекрывал мощнейший целительский поток, который в меня вливали, кажется, со всех сторон. Настолько мощный, что меня чуть ли не выгибало и корежило. Магия окутывала голову, пробегалась по венам, вдавливала внутренности, исправляя от мнимых и не мнимых хворей.
Это же не возможно! Такую силу иметь… Или у них артефакт какой, о которых я не в курсе — и они, напуганные последствиями и своей виной, решили испытать его по полной?
Ох,
— Так и до смерти залечить можно, — простонала и распахнула глаза.
И тут же утонула в чужих, ярко-голубых, глубоких, как пропасть, и сверкающих, как драгоценные камни.
Ничего не выражающих глазах.
Их обладатель вдруг резко отстранился и потом магии иссяк, позволяя мне, наконец, вздохнуть. А надо мной склонился второй, ярко-рыжий и веснушчатый парень с виноватым выражением лица.
— Как вы?
Я осторожно села, пытаясь совладать с головокружением — вряд ли от удара головой, скорее, от избыточного лечения, и не менее осторожно улыбнулась.
— Все в порядке. Спасибо, что помогли.
— Это я вас сбил, — горестно сказал рыжий и махнул в сторону магмобиля, который перегородил проезд. Я в восхищении уставилась на механизм.
Вот это да! Таких и не видела, разве что на выставке. Обтекаемый, как капля, с длинным хищным носом, яркой краской, блестящими бронзовыми трубами и новшеством, которому рукоплескала вся столица — защитным передним стеклом и подъемным механизмом, который превращал кожаную складку сзади в крышу!
Да это же огромные деньги!
Уже внимательней я посмотрела на хозяев невероятного мобиля.
Оба были одеты по дорожному, в суконные брюки, рубашки и кожаные жилеты и шлемы, а сверху теплые куртки и шарфы — этот лунный цикл обещал быть самым холодным. Оба высокие, статные, молодые — если уж по-лекарски смотреть, им до тридцати точно было — и очень симпатичные. Правда с лицами какая-то странность была. Будто хочешь всмотреться в черты — а они расплываются. Как-будто…
Я ахнула про себя и резко отвернулась. И осознала, что до сих пор сижу на мостовой и вместо того, чтобы встать и привести себя в порядок или отдернуть задравшиеся юбки, пялюсь на незнакомцев.
Головой я ударилась сильнее, видимо, чем думала.
Похоже, это осознал и рыжий.
Подскочил ко мне, подал руку, помог подняться и тут же склонился в вежливом поклоне:
— Еще раз прошу прощения! Позвольте представиться, э-э… Шер Рамаз. А это мой друг, — он кивнул на голубоглазого, стоявшего с отстраненным видом и даже не глядящего на меня — Ир… Лиан.
Серьезно? Простолюдины? С таким дорогим автомобилем? Да еще и легкий морок на лицах?
Я жутко разозлилась. Они, похоже, так испугались, что я предъявлю что их высокородным — вот не сомневалась — семьям за этот наезд и решили представиться чужими именами. Да еще и этот напыщенный…додо! Даже не соизволил головой кивнуть хотя бы из вежливости, когда его представляли!
Присела в реверансе и произнесла максимально ядовитым тоном, не оставляющим сомнений, что распознала их маскарад:
— Лили…Шот.
А потом одним движением
— Не буду врать, что мне было приятно…столкнуться с вами, — голос звучал умеренно насмешливо. Все-таки я молодец, смогла взять себя в руки. — В любом случае, я не в обиде. Легкой дороги. А мне пора.
Развернулась так, что даже мои нижние юбки возмущенно хлестнули рыжего по ногам, и пошла прочь.
И тут же вздрогнула, потому что меня уверенно придержали за локоть.
"Шер"
"Ир"
И кто наглец?
Я остановилась и задрала голову. Второй, конечно, который "Ир". Как уж он так быстро переместился, я не знаю, и почему позволяет себе хватать всех подряд на улице — тоже. Но это был именно он. Высокий, блондинистый и…
Ох, осени меня Свет, почему я опять всматриваюсь в его глаза, как недоразвитая перерожденка?!
Я отстранилась и посмотрела на его пальцы, которые прожигали мою руку даже сквозь несколько слоев одежды. Он, кажется, опомнился, и чуть ли не отпрыгнул от меня. А потом буркнул:
— Мы вас проводим.
Скажите пожалуйста, какая честь! И ради этого останавливал?
— Не стоит. Мне не далеко. Да и оставлять магмобиль…
Но они уже шли рядом.
Более того, Шер принялся болтать о всякой ерунде, будто не он вообще стал причиной всего происходящего, да и какое там происходящее — мы теперь лучшие друзья, с которыми надо поделиться всеми новостями, от завтрашней погоды до праздничных мероприятий, которые планируются в Имерете в честь Дня Черной Ночи, с которой в Джандаре начинается отсчет очередного года.
У него даже дыхание не сбивалось, хотя я уже пыхтела, поскольку дорога начала подниматься. К центральному входу больницы можно было попасть двумя путями — по верху, через квартал артефакторов, который, конечно, назывался на самом деле не так — но народные названия были гораздо прилипчивей. Или же с нижних улиц, которые, по причинам близости к дому, предпочитала я.
Его друг тоже, похоже, не испытывал неудобств от подобной физической активности. А еще он все это время молчал. И в его молчании мне чудилось столько недовольства и презрения ко всему на свете, что становилось неуютно.
Наконец, мы достигли цели.
И я привычно восхитилась местом, в котором я работала.
Больница заняла верхнюю часть огромного общественного здания, уходящего, если смотреть с нашего ракурса, многочисленными окнами вниз. Там же, внизу, располагались дома. А переброшенный через их крыши мост с опорами, также представлявшими собой различные учреждения, был достаточно широк, чтобы здесь разъехались две кареты.
Имерет рос теперь не только вширь, но и ввысь, и не сказать, что меня это не радовало — я обожала город, в котором родилась, и чувствовала себя здесь на своем месте. Собственно, я и не выезжала особо никуда — лишь дважды мы с отцом, тетей и сестрой ездили в курортные места, но я тогда была еще маленькая. А самостоятельно путешествовать было запрещено — эр Шота ужасно боялся, что что-то произойдет.