Шрифт:
Глава первая. Из протокола заседания конгресса
СПИКЕР: С какой целью вы просите слова? КОНГРЕССМЕН ИНГРЭМ (Делавэр): Я хочу выступить в поддержку поправки. СПИКЕР: Вам дается пять минут. КОНГР. ИНГРЭМ: Я прошу позволить мне сверяться с моими пометками.
СПИКЕР: Принимается без возражений. КОНГР. ИНГРЭМ: Господин спикер, достопочтенные члены Палаты Представителей. Поправка A3 к бюджетному законопроекту 1107 Палаты Представителей ставит своей делью лишить так называемый Марсианский Проект всякой финансовой поддержки. Господин спикер, я заседаю в Палате уже восемнадцать лет и уверен, что записи заседаний смогут подтвердить то, что я постоянно поддерживал многие мероприятия, связанные с Американской космической программой, даже если каждый доллар, потраченный на космос означал, что долларом меньше пойдет на высшие национальные
Проект колонизации Марса - есть трата денег, доверенных нам нашими терпеливыми налогоплательщиками. Я настаиваю - нет, требую, чтобы Палата заявила, что на это непростительное разбазаривание наших ресурсов больше не будет субсидировано ни одного доллара!
КОНГР. ГЕЙТЛИН (Алабама): Вы позволите?
КОНГР. ИНГРЭМ: Прошу уважаемую представительницу Алабамы задать свой вопрос.
КОНГР. ГЕЙТЛИН: Уважаемый представитель Делавэра! Если вы поддержите поправку, то не останутся ли наши героические астронавты, ныне находящиеся на Марсе, без средств, гарантирующих им безопасное возвращение домой?
КОНГР. ИНГРЭМ: Благодарю вас за то, что вы дали мне возможность прояснить ситуацию. Мой ответ - нет. Ни одно слово в поправке никоим образом не угрожает безопасности капитана Сирселлера и остальных, оставшихся в живых членов его экспедиции. Поправка направлена на то, чтобы лишить финансовой поддержки дальнейшее развертывание проекта колонизации Марса. О уже потраченных средствах в ней ничего не говорится. Когда через несколько недель расположение планет относительно друг друга станет таким, что астронавты смогут начать свой долгий путь домой, то они и на самом Марсе, и на планетарной орбите будут пользоваться по-прежнему находящимися в их распоряжении и давно оплаченными кораблем, топливом и провиантом. Для спасения этих неудачливых исследователей не понадобится дополнительных расходов. На самом деле поправка ставит своей целью не только прекращение расходования общественных средств на это плохо спланированное предприятие, но и гарантию того, что больше никогда американские юноши и девушки не окажутся в такой трагической ситуации. Господин спикер, в зале шум.
СПИКЕР: Прошу господ конгрессменов успокоиться. Уважаемые члены собрания, если вы желаете продолжить свои разговоры, то не будете ли вы так любезны покинуть зал и выйти в вестибюль? Остальных попрошу занять свои места. Господин представитель Делавэра, пожалуйста продолжайте.
КОНГР. ИНГРЭМ: Господин спикер, позвольте мне говорить прямо. Проект колонизации Марса окончился не просто неудачей - это катастрофа. Двести тридцать восемь человек уже погибли на этой далекой планете. Нам также с прискорбием сообщили, что оставшиеся тридцать восемь погибнут еще до того, как на Марс сможет прибыть следующий корабль. И чего мы достигли потерей этих жизней? У нас появились новые изобретения для нашей промышленности? Новые агротехнические методы для того, чтобы накормить наших людей? Достигли мы хотя бы блистательного триумфа, способного воодушевить нацию? Нет! Нация только погрузилась в уныние и разочарование от того, что экспедиция не достигла какой-нибудь полезной цели.
СПИКЕР: Прошу вас, будьте так любезны немного подождать - в зале по-прежнему шум. Я прошу собрание вспомнить, что у нас до перерыва на обсуждение стоят еще три поправки. Если вы желаете закончить работу до Рождества, то нам необходимо прекратить этот беспорядок. Продолжайте, конгрессмен Ингрэм, прошу вас.
КОНГР. ИНГРЭМ: Я хотел бы остановиться еще на одном вопросе. Как все мы помним, слушание в Специальной Комиссии по Надзору, рассматривавшее причины трагического происшествия на Марсе прервались sine die, поскольку не удалось установить причину крушения транспортной ракеты. Как мы теперь можем быть уверенными в том, что такая же судьба не постигнет любое дальнейшее предприятие такого рода?
КОНГР. ТЭТЧЕР (Иллинойс): Позвольте задать вопрос!
КОНГР. ИНГРЭМ: Прошу вас.
КОНГР. ТЭТЧЕР: Если поправка будет принята, остановит ли это подготовку к полету на Марс других ракет?
КОНГР. ИНГРЭМ: Несомненно. На той стадии, в которой она сейчас находится.
КОНГР. Д'ИТТРИО (Нью-Джерси): Позвольте задать вопрос!
КОНГР. ИНГРЭМ: Прошу вас.
КОНГР. Д'ИТТРИО:
КОНГР. ИНГРЭМ: Никак. Мы не можем их спасти. Если корабль, на котором они будут возвращаться, потерпит аварию, то три года уйдет только на то, чтобы снарядить спасательный корабль, обеспечить удобное окно для посадки и на само длинное путешествие. А поскольку мы не знаем, что вызвало предыдущее крушение, как нам быть уверенными, что и новая ракета не погибнет?
СПИКЕР: Ваши пять минут истекли.
Глава вторая. Марсианское Рождество
За миллионы миль от Земли Марсианская экспедиция Сирселлера готовилась к празднованию Рождества. Никто из них'не писал писем Санта- Клаусу. Никому из них не пришлось выражать пожеланий насчет Подарка, поскольку желание было у всех одно - чтобы дни, оставшиеся до возвращения, - дата была определена исходя из возможности наименьших затрат энергии, - пролетели как можно быстрее и, желательно, без новых смертей.
Покуда оставшиеся в живых считали дни до отлета, на Земле происходило множество событий. Каждый продолжал жить своей жизнью, что бы вокруг ни творилось. В Нью-Йорке один молодой человек обрел Бога. В пригороде Чикаго другой молодой человек приобрел героин. В Афинах и Ост-Индии, на Сансет-стрит в Лос-Анджелесе и на Белтуэе в Вашингтоне, (федеральный округ Колумбия), мужчины, а также женщины и дети за деревьями собственных интересов не видели всего великого леса событий. Если люди даже и уделяли внимание известиям о Марсианской экспедиции, то чрезвычайно небольшое по сравнению с их интересом к заголовкам, кричащим об инфляции или о том, против какой рок-звезды затеяла процесс об авторстве какая-нибудь группка из андерграунда, или какой мировой лидер перещеголял другого в ходе продолжающегося трехстороннего противостояния Вашингтона, Москвы и Пекина.
Таково человечество.
В каждом из людей есть немного от божества, но преобладает питекантроп. Жаль, что в людях меньше от бога, чем от обезьяны. Но они таковы как есть, и ничего тут не поделаешь. Других нет.
Тем временем Рождество все приближалось, это чувствовали и члены Марсианской экспедиции Сирселлера. Изо всех, оставшихся в живых, больше всего думал о нем Генри Стигмен. Правда, Рождество на Марсе всего лишь абстракция. Календари не совпадают. Земной день зимнего солнцестояния никак не связан с марсианским временем года. Но как только экспедиция высадилась - вернее, когда они собрались вместе после катастрофы при посадке, - капитан Сирселлер постановил приказом, что они будут придерживаться земного двенадцатимесячного календаря. Поэтому Генри Стигмен отмечал оставшиеся до Рождества дни, в особенности по той причине, что это будет его последнее в жизни Рождество. Он любил читать о детских Рождественских праздниках у Диккенса и смотреть старые ленты вроде «Чуда на 34-й улице». Когда календарный ноябрь уполз, за ним минул День благодарения, и время стало медленно приближаться к Рождеству, Стигмен все чаще стал задумываться о том, откуда взять рождественскую оберточную бумагу для подарков и рожденственские открытки, но больше всего он думал о рождественской елке. Он мог бы сделать открытки. Можно было бы придумать что-нибудь и с рождественской бумагой, будь у них подарки друг для друга. Но откуда же взять елку на Марсе?
Для экспедиции это было второе Рождество на Марсе. Год назад они собрались всем составом и попытались отметить Рождество. Большинство из них были еще живы и вполне здоровы, поэтому они вместе соорудили нечто елкообразное - точнее, деревообразное - из гнутого пенопласта и прозрачных трубок. После того, как это сооружение обрызгали краской из пульверизатора, оно, по крайней мере, стало казаться зеленым. Но елкой оно не пахло. А как только они увешали его ярко-красными и зелеными микроматрицами, взятыми из ящиков с запасными частями и гирляндами приборных огней, оно хотя бы оживило общую комнату. Они пошли даже дальше. Соорудили костюм для Санта-Клауса из чьего-то длинного красного фланелевого комбинезона, затолкали внутрь чьи-то свитера и сделали волосы и бороду из чьего-то кудрявого парика. В результате волосы и борода получились скорее платиновыми, чем белокурыми, но это было самое несущественное из различий. Даже Санта-Клаус очень мало что мог им подарить. Большинству из них он не мог подарить даже возможности остаться в живых.