День командира дивизии
Шрифт:
– Как связь с бригадой? Восстановлена?
– Еще нет, товарищ генерал.
Белобородов молча ходит. В комнате холодно и сыро, но он расстегивает шинель. Ему тягостны эти минуты, когда не на что истратить накал, когда надо ходить и ждать.
Пользуясь моментом, я прошу генерала объяснить план операции. Он принимается за это с удовольствием, показывает на карте обстановку, чертит свой замысел в моем блокноте.
Перед тем как описать этот чертеж, или, вернее, набросок, необходимо сделать примечание. В дивизии три полка; будем
Теперь посмотрим, что Белобородов начертил в моем блокноте. В направлении на северо-запад пролегает Волоколамское шоссе. У шоссе сосредоточены основные силы немцев. Здесь они будут держаться упорнее всего. Здесь их опорный пункт - Снегири. Задача двух гвардейских полков овладеть сегодня Снегирями. (Впрочем, в армии, во избежание какой-либо путаницы, географические названия не склоняются. Там говорят и пишут так: "Овладеть сегодня "Снегири".)
– Видите, справа две стрелы?
– говорит Белобородов.
– Задача обойти, окружить и уничтожить.
Удар по селу Рождествено - вспомогательный. Здесь задача - сковать противника, оттянуть сюда часть его сил, а при удаче немедленно двигаться вперед, к селам Жевнево и Трухаловка, выходя во фланг и в тыл основной группировке противника.
– На войне, - объясняет генерал, - нередко случается, что вспомогательный удар вдруг становится главным... Бывает и так, что не удаются оба. Тогда...
– Что тогда?..
– спрашиваю я.
Не отвечая, Белобородов рассматривает свой набросок. Потом говорит:
– Вот поэтому и не спишь всю ночь, ворочаешься с боку на бок, думаешь...
– Генерал стучит пальцами по рисунку.
– Если так сложится - чем парировать? Если этак выйдет - куда ударить? А если получится такой-то вариант - что предпринимать?
– Неужели вы так всю ночь и не уснули?
– Всю. С полтретьего немцы стали бить по нашему дому отдыха из дальнобойных. Слышали?
– Нет, я спал.
– А я думал и считал. Насчитал четырнадцать снарядов...
– И, улыбаясь, Белобородов вдруг идет к двери и кричит: - Бражниченко!
Тотчас входит старший лейтенант, артиллерист.
Генерал спрашивает:
– Сколько немцы выпустили по дому отдыха тяжелых?
– Четырнадцать, товарищ генерал.
– Хорошо, иди...
Белобородов смеется, возвращаясь к столу.
– Вот так и ходишь, как влюбленный... Все об одном и том же, об одном и том же.
Он смотрит на рисунок и становится серьезным.
– Черт его знает, сколько у него сил в Рождествено? Вчера Родионыч пробежал здесь - помнишь?
– а надо бы порыться основательно. Но, сколько бы их ни было, и здесь задача - окружить и уничтожить!
Он говорил с увлечением, глаза блестят, лицо то хмурится на миг, то снова проясняется.
Объясняя, он жестикулирует обеими руками.
–
– с силой повторяет он.
И быстрыми энергичными жестами показывает, как это сделать.
Я рассматриваю чертеж и вдруг замечаю, что в нем чего-то не хватает.
– Позвольте. А где же третий полк?
– спрашиваю я.
– Сухановский? По приказу спит.
– И, подмигнув, Белобородов объясняет: - У них подъем сегодня в восемь. Это мой резерв. Камень у меня за пазухой.
7.55. Входит Герасимов.
– Товарищ генерал, есть прямая связь со сто вторым.
– А со сто первым?
– Через десять минут будет.
– Хорошо. Соедини-ка меня со сто вторым... Говорит семьдесят шесть. Не знаешь - кто семьдесят шесть? А ты, милый друг, не поленись - возьми бумажку и найди. Нашел? Как ваши дела? Подходите к Рождествено? Добре... С соседом слева связь имеете? Со своей сестричкой? Нет? Немедленно этим озаботьтесь... Сильно бьете, слышу... Ну, бейте, бейте...
8.00. Прибыл представитель штаба армии капитан Токарев. К Белобородову у него нет никаких пакетов, никаких устных поручений. Он прислан для связи - посмотреть, что делается на волоколамском направлении, и к концу дня вернуться, доложить лично командующему армией о ходе операции.
Он садится рядом со мной на голые железные прутья кровати и рассказывает последние новости подмосковного фронта.
На фланге вчера нанесен удар, которого не выдержал противник. Несколькими колоннами он откатывается к городу Клин, прикрываясь частями СС. Наш натиск поддержан армиями Калининского фронта, они вчера врезались в немецкое расположение с севера; теперь нужен одновременный удар на всех подмосковных шоссе - на Ленинградском, Можайском, Малоярославецком - и немцы побегут.
– Если такие новости, - говорит Белобородов, - то "побегут" - это полдела. Окружить и уничтожить - вот за это скажут нам спасибо.
8.10. Восстановлена связь со штабом бригады. Белобородов берет трубку:
– Засмолин? Перебрался? Еще только собираешься? Поспешай, поспешай... Со сто вторым я говорил... Подходят, знаю. Как противник? Сопротивления нет? Так чего ж вы ожидаете? Ждешь сто первого? А что с ним? Запоздали? Вот орлы, первый раз - и запоздали... Если нет сопротивления - занимай, занимай! И сразу дальше! И подгоняй сто первый - пусть бегом наверстывают. Бегом, понял? Пробежка им не помешает, пусть другой раз не опаздывают.
8.15. От гвардейских полков, действующих в районе Снегири, сведения еще не поступали. Однако даже в комнате слышно, как усилился там артиллерийский и минометный огонь.
Герасимов докладывает, что с обоими полками потеряна телефонная связь, - вероятно, провода порваны взрывами немецких мин.
Белобородов приказывает:
– Дать им радиограмму: "Сообщите обстановку". И быстрей, быстрей восстанавливайте провод!
8.25. Приносят ответ, принятый по радио. Генерал читает вслух.