День коронации (сборник)
Шрифт:
Люди были или слишком заняты друг другом, или фотографировали берега уединенной речки.
Решив воспользоваться общим невниманием, я отправился в обход палубы, тщательно обнюхивая гирлянды флажков, шары, подолы дамских нарядов, брюки и обувь мужчин. Я должен был в самый короткий срок отыскать источник ужасного запаха и во что бы то ни стало предупредить Хозяина.
Я так увлекся своими исследованиями, что потерял из вида Хозяина, Всеволода, Ксению, их родителей, всех, кто был хоть сколько-нибудь важен для меня. Существовала только угроза, опасность, которая казалась еще более ужасной на фоне фальшивой безмятежности ясного денька.
Скоро я нашел источник запаха. К моему изумлению, им оказался прекрасный по человеческим меркам, но крайне неудобный и не сообразный случаю наряд одной из женщин. В глотке моей заклокотал глухой рык. Я приготовился вцепиться в подол яркого, блестящего, смердящего ненавистью платья. На один короткий миг меня отвлек резкий звук, но я успокоился, заметив, как горячо любимая мною Ксения, будущая государыня, хлопнула дверцей одной из машин. Зачем-то ей вздумалось забраться в салон автомобиля. Что ж, пускай! В чистом салоне должно пахнуть хорошо выделанной кожей, но не этой сочащейся ненавистью человеческой сукой.
– Ксения в машине, – проговорила дурно пахнущая женщина.
В ее руке блеснул брелок. Ухватить разве руку зубами? Пережать челюстями запястье, чтобы она выронила брелок? Собачья интуиция подсказывала мне, что именно так следует поступить. Мои намерения отменило появление Хозяина. Родители Ксении и Всеволода, Хозяин, чиновники из его свиты появились из-за кузова ближайшего автомобиля и подошли к увитому гирляндами ограждению палубы. Среди них был и Тайный враг. Запах ненависти усилился, сделавшись почти невыносимым. Женщина с брелоком в руке тоже никуда не делась. Она тискала и мяла свою игрушку. Мне показалось или я действительно услышал, как завелся двигатель одного из автомобилей?
– Посмотрите, господин президент. Что это с псом? Он хвост поджал, дрожит. Боится воды? – проговорил Тайный враг. – Кстати, это моя жена. Вы ведь помните ее?
Дурно пахнущая женщина приблизилась к Хозяину. Тот, продолжая улыбаться, пожал ей руку.
– Помню. Приятно возобновить знакомство.
Я оскалил клыки, потому что на самом деле Хозяину не было приятно, и он хотел бы зарычать, но, повторяю, люди живут по иным законам.
Кто-то прикоснулся к моей голове. Я вздрогнул и отскочил. Да, я слишком увлекся своими изысканиями и не заметил, как Тайный враг подобрался совсем близко ко мне.
– Ваш пес боится воды, – сказала жена Тайного врага.
– Нет, – отозвался Хозяин. – Мой друг никогда раньше воды не боялся.
– Какой милый пес! Что с тобой, дружище? – Женская рука протянулась ко мне, но брелока в ней уже не было.
Дышать сделалось невозможно. Ничего нет отвратительнее запаха ненависти. А тут еще вонь автомобильного выхлопа. Зачем-то понадобилось заводить двигатель автомобиля в то время, когда паром уже достиг середины реки?
– Вода в этом году низкая, – проговорил Тайный враг. – Это очень жаль.
– Зато она холодная, – сказала его жена.
Я фыркнул и навалился всем телом на Хозяина, стараясь отжать его подальше от ограждения палубы.
– Что с тобой? Успокойся, дружище, – проговорил Хозяин, отступая в сторону. – Стареешь? Стал бояться воды? Ничего! Скоро уже…
Хозяин трепал меня по голове, придерживая свободной рукой за ошейник. Я так увлекся общением с ним, что упустил из виду ситуацию и не заметил, как один из автомобилей тронулся с места и покатился к ограждению парома. Зато я ясно видел, как ограждение свалилось в воду за несколько секунд до того, как в него врезался радиатор автомобиля.
– Ксенияяя!!! – закричал истерический фальцет. – Ксенияяя!!!
– Остановите паром!!! – взревел взволнованный баритон.
Хозяин все еще придерживал меня за ошейник, а я, истукан истуканом, смотрел, как прыгает по настилу палубы знакомый брелок. Вот большая нога в тупоносом ботинке ловко подкинула его с явным расчетом сбросить за борт, следом за автомобилем. И тогда я совершил акт неповиновения. Вывернув голову из ошейника, я рванулся к краю палубы. Я летел, расталкивая людей боками. Хозяин звал меня по имени, но в голосе его слышалась безнадежность. Хозяин знал, я прыгну в воду, потому что Ксения уже там.
Прежде чем оттолкнуться всеми четырьмя от палубы, я ухватил зубами тупоносый ботинок. Движение головы и шеи, рывок. Тяжелое и неловкое человеческое тело со стуком валится сначала на палубу. Грубые руки пытаются ухватить меня, но я уворачиваюсь, а тело злоумышленника с глухим плеском валится в воду.
– Аааа! – У дурно пахнущей женщины и голос неприятный. – Мой муж не умеет плавать!
Через мою голову летят спасательные круги. Один, второй, третий. Через минуту на поверхности воды плавает несколько спасательных кругов.
– Прыгай же! Прыгай! – кричит кто-то, и я отталкиваюсь от палубы.
Задача непростая. Мне надо перемахнуть через плавающие на поверхности круги. В одном из них торчит голова Тайного врага. Я подныриваю под него, снова хватаю за ногу, тяну книзу. Тайный враг с воплем выскальзывает из круга. Я вижу, как он медленно валится на дно. Глаза его широко распахнуты и пусты. Он больше ничем не пахнет. Хочется выть. Мне тяжело. Мое предназначение – спасать, но не топить людей.
Вода в реке, что бутылочное стекло, – зеленоватая и прозрачная. Прыгая в реку, я видел под собой тонущий автомобиль – никелированный обвес дверей, багажник, мерцающие отраженным светом задние фонари. Белый прямоугольник заднего номерного знака становился все меньше. Я не смог сразу последовать за автомобилем. Моим легким не хватало воздуха, и я всплыл на поверхность, чтобы сделать вдох, а когда снова нырнул, в глазах моих помутилось. Северная речка стиснула тело старого пса в своих холодных объятиях.
Холодная вода не сразу проникла под плотный мех моей шкуры, и потому я еще не успел замерзнуть, когда достиг крыши автомобиля и ударил по ней всеми четырьмя своими лапами. Корпус автомобиля отозвался мне глухими ударами. Я услышал голос Ксении. Она звала свою мать.
Мне пришлось нырнуть еще глубже, чтобы заглянуть в окно автомобиля. Через оконное стекло я увидел испуганное лицо будущей государыни. Та, увидев меня, сначала обрадовалась, а потом испугалась сильнее прежнего, потому что я скреб когтями стекло. Ксения умоляла меня перестать. Она, разумеется, была права. Мои лапы хорошо приспособлены для бега или прыжков, но они далеко не так умелы, как человеческие руки. Я нипочем не смог бы открыть дверцу автомобиля, и разбить стекло я не сумел. Ах, лапы мои, лапы! Они не могут открыть дверь автомобиля. Они не могут ухватить девчонку и выдернуть ее из холодной мути воды на поверхность, к жизни.