День писателя
Шрифт:
Следователь на этот раз не только понимал, но и разделял ее чувства. Похоже, эта не милая старушка, засекла труп обычным способом через глазок. И даже не почесалась вызвать полицию. Реально сидела и ждала, что будет? Интересное развлечение люди себе находят.
– Думаю, мой коллега найдет время побеседовать с ней еще раз, отдельно, – с мстительным удовлетворением произнес он, записывая это себе в заметки. – Так, плотно пообщается. С упоминанием подходящих статей УК РФ.
Алина злорадно улыбнулась.
– Еще пирожных? – предложила
– Приму без зазрения совести, – отпарировал он. – И не только это, Алина. Так как каким-то неведомым образом все это дело имеет отношение к вам, прошу передать мне все эти ваши сохраненные письма и сообщения.
– Хорошо, – кротко согласилась писательница.
– И давайте уже пройдемся по списку вашего окружения, – выдвинул он следующее требование.
– Да что с ними-то? – даже как-то снова удивилась девушка. – Круг этот совсем не велик. И я не предполагаю, что хейтер из моего непосредственно близкого окружения. Просто кто-то из знакомых. Наверняка есть у меня в друзьях на странице, на личной, не в группе писательской. Приятель, не больше.
– Много ли приятелей имеют ваш электронный адрес и телефон? – привел он железный аргумент. – У кого-то ваш недоброжелатель должен был эти данные узнать. Потому ближний круг. И так как время уже позднее, я рад, если их не много.
– Да, – несколько рассеяно кивнула Алина. – Мне еще поработать хотелось. Давайте быстро. Ирина Хорева, моя лучшая подруга.
– Вы однофамилицы? – тут же уточнил следователь.
– Нет, – возразила писательница. – Просто по совместительству Ирка еще и жена моего дяди. Егора Хорева, кто так же однозначно входит в мой ближний круг. Как и второй мой дядька, Григорий.
– Родители? – записывая имена, задал он следующий вопрос.
– Они-то тут причем? – Алина заволновалась. – Мама с папой живут в другом городе, и лучше им ничего не знать.
– Просто они могли дать ваш номер кому-то из ваших, например, бывших одноклассников, – предположил Савелий.
– Могли, – кивнула девушка. – Но только номер, не электронку, и не адрес. Мой папа бывший прокурор. У него паранойя на теме личных данных. И все же, пожалуйста, можно им ничего не сообщать?
– Хорошо, – сдался он. – Дальше…
Алина закрыла за следователем дверь и отправилась на кухню, убирать после ужина. В целом, этот Савелий не так и плох. Хотя с ним общаться тяжело. Все такой же заносчивый и язвительный. Когда же занят своей работой, просто занудно утомителен. Но плюс во всем этом есть.
Девушка даже не стала врать самой себе, что якобы она не мстительна. Именно такая и есть. Алине доставило искреннее удовольствие обещание этого следователя припугнуть Галину Михайловну. Соседка писательницу раздражала. Своей наглостью и любовью совать нос в чужие дела. Не единожды Галина Михайловна, получившая «домашнее» не оригинальное прозвище Шапокляк, являлась к Алине с непонятными претензиями. Иногда просто без зазрения совести подслушивала под дверью, если к девушке заходили в гости друзья.
Последний «номер» Алину доконал. Вчера, когда следственная бригада уехала, писательница занималась уборкой. Еще до приезда Егора. И конечно, отмывала от крови и следов мела площадку подъезда. Все это время за дверью соседки хорошо было слышно, как Галина там топчется. И только девушка закончила, соседская дверь открылась.
– Надо вымыть весь подъезд! – заявила Шапокляк.
Алина по известным причинам была не в настроении.
– Кому надо? – хмуро осведомилась она.
– Так положено! – отозвалась непробиваемая старуха.
Именно эта фраза пожизненно приводила писательницу в ярость.
– Кем и куда положено? – чуть ли не с угрозой осведомилась она.
– Вы тут все это устроили! – Галина Михайловна не умела сдаваться. Алина предполагала, что у женщины проблемы с инстинктом самосохранения. – Эти все люди ходили к вам. По общей лестнице. Вам ее и мыть.
– Вы по ней тоже ходите, – резонно возразила девушка. – Ни разу не видела, чтобы вы хоть что-то тут мыли. И что значит устроила? Я же не специально труп к своей двери подложила.
– Ну, вот этого я не знаю, – надменно изрекла соседка. – А мыть должна! Я уже на пенсии, молодые пусть моют.
– Молодые работают, как проклятые, – окончательно разозлилась Алина. – А у вас на пенсии времени куча. Надо принести пользу обществу. Если считаете нужным, можете не мыть, хотя бы подметите. Веник могу одолжить.
Старуха надулась.
– Ваше поведение возмутительно! – выдала она. – И эти ваши гости тоже! Я буду жаловаться!
– Кому? – сурово поинтересовалась писательница. – Полиции? Шанс был, что же упустили? Куда-то еще? В администрацию? Президенту? Не мелочитесь. Начните с господа бога.
– Хамка! – перешла Шапокляк на личности.
– Заботу о вашей духовности вы считаете хамством? – картинно удивилась девушка.
– Да! – резво бросилась в бой соседка, но тут же одумалась. – Нет!
Поняв, что попала впросак, она окончательно расстроилась.
– Вот у таких, как ты, трупы и находят, – без всякого логического перехода сменила она тему. – Это много о тебе говорит.
– Ага, – устало согласилась писательница. – Соберетесь гулять, ноги об свой коврик вытереть не забудьте. Площадку я помыла.
И она просто отправилась в свою квартиру.
Сейчас весь этот дурной разговор Алина вспоминала с весьма неприятным, даже гадливым чувством. Стоять у дверей, видеть труп на площадке, даже не подумать вызвать полицию, а потом еще закатывать сцены? Нет, пусть этот заносчивый и ворчливый зануда-следователь хоть как-то накажет Шапокляк.
Все эти мысли, как и весь остальной разговор с Савелием, Алина отбросила, как только вышла из кухни. Пора было садиться работать.