День помощи
Шрифт:
– Но чем же была вызвана такая спешка, – спросил Климов, внимательно взглянув на госсекретаря США. – Что заставило вас столь поспешно прибыть в Россию, наверняка нарушив и собственные планы? Этому должна быть веская причина.
– Я здесь потому, господа, что президент Соединенных Штатов обеспокоен событиями последних дней, касающимися вашего сотрудничества с Ираном, – не стал ходить вокруг да около Флипс, понимавший, что его собеседники относятся к той группе людей, которая ценит прямоту и бережно относится к своему времени. – Я буду говорить откровенно, господа, зная, что многое из сказанного мною может вам не понравиться. Президент Мердок и многие из его окружения очень неодобрительно относятся к сотрудничеству России и Ирана в военно-технической сфере. Режим Тегерана откровенно поддерживает террористов
– Решение было принято не нами, – пожал плечами Юрий Розанов. – Президент Швецов лично вел переговоры с иранской делегацией. И что бы мы сейчас не решили, вовсе не за нами остается последнее слово, вы же понимаете, Энтони.
– Именно поэтому я и хотел встретиться сегодня с вашим президентом, – согласился Флипс. – Я уполномочен обсуждать сложившуюся ситуацию непосредственно со Швецовым. При всем моем уважении, господин Розанов и господин Климов, не вы решаете, кому и какое оружие продавать, поэтому наша встреча по большему счету не имеет смысла.
– Позвольте, Энтони, – усмехнулся Климов. – А почему ваш президент считает, что может нам указывать, с кем и какие контракты заключать? Насколько мне известно, сейчас в отношении Ирана не действуют какие-либо санкции, и мы волны торговать с ним чем угодно. Россия не поставляет Тегерану, как и любой другой стране, ни ракетные, ни ядерные технологии. Мы продаем обычные виды вооружений, не ограниченные международными соглашениями, и будем делать это впредь.
– Да, вы правы, господин Климов, – только и оставалось ответить главе Госдепартамента. – Разумеется.
Энтони Флипс понимал, что требовать чего-либо от русских он просто не может. Будь здесь Швецов, можно было просто озвучить предложения Мердока, а русский президент сам решил бы, принять их или нет. Но министры в данном случае не могли самостоятельно что-то решать, а потому и дальнейший разговор с ними терял всякий смысл. Этот визит госсекретаря США в Москву был рассчитан на личную встречу с русским президентом, и только не нее.
– Экспорт оружия составляет ощутимую часть доходов российского бюджета, – продолжал министр экономики, в упор глядя на американского гостя. – Так же, как мы продаем нефть и газ, мы продаем наши танки и самолеты всякому, кто хочет и может их купить. Иран готов дать ту цену, которую мы предложили, для рыночных отношений этого достаточно.
– Да, я с вами не спорю, – Флипс лихорадочно пытался найти выход из ситуации. – Однако Иран – не та страна, которой можно просто так продавать оружие. Исламские фанатики, правящие там, перевооружают свою армию не просто так. Они применят то, что вы им продаете, и очень скоро.
– Если вспомнить историю, – Розанов при этих словах иронично покачал головой, – То Иран никогда не выступал в роли агрессора. Саддам Хуссейн, рассчитывая, что после революции страну раздирают внутренние противоречия, сам напал на Иран, и не вина Тегерана, что иракская армия оказалась слабее. Что же до необходимости нашего оружия, то вы, Вашингтон, сами подталкиваете Иран к этому. Вы продемонстрировали всему миру, как вы будут расправляться с неугодными вам лидерами на примере Сербии и Ирака, а после этого, не стесняясь, причислили Иран к "оси зла", фактически сообщив, что следующим объектом вашей агрессии может стать именно эта страна. В свете этого понятно стремление Тегерана иметь на вооружении современную технику, хоть как-то позволяющую противостоять вашей армии в случае военной операции против Ирана. Это естественное стремление, защищать свою страну и свой народ.
– Однако масштабы вашего сотрудничества не могут не настораживать, – пытался сопротивляться Флипс, уже пожалевший, что прилетел сюда. – Нам известно, что в серьез обсуждаются планы строительства танкового завода в Иране, то есть речь идет о производстве тысяч,
– Мы продаем то, что у нас готовы приобрести, – повторил слова Климова министр иностранных дел. – Если будет принято решение ООН о запрете поставок оружия в Иран, мы, возможно, подчинимся ему, если доводы инициаторов такой идеи нам покажутся по-настоящему убедительными, – усмехнулся он, глядя в глаза своему собеседнику. – Но, как мы можем видеть, несмотря на все ваши усилия, резолюция такого содержания пока не принята и вряд ли будет принята в ближайшем будущем.
– Мы же не указываем вашему правительству, господин Флипс, с кем торговать оружием, Энтони, – добавил Климов. – И то, что происходит у нас с Ираном, является обычными рыночными отношениями, которые в вашей стране ставят превыше всего. Рынок оружия имеет определенные ограничения, но мы не нарушали их и не намерены нарушать. Но я хочу сообщить вам вполне официально, что сотрудничество с Ираном будет нами продолжено. Подписанный в Иркутске контракт станет первым, но не единственным соглашением такого рода. И мы не позволим указывать нам и манипулировать нами под любым предлогом.
– Что ж, – с сожалением пожал плечами Флипс. – Я признаю ваше право строить отношения с теми странами, с которыми вы сами считаете нужным. Но все же мне жаль, что мы так и не достигли взаимопонимания, господа. Иран не та страна, которой можно слепо доверять, и вооружая исламистов, вы, возможно, создаете осложнения для самих себя, ведь Россия намного ближе к Ирану, чем Соединенные Штаты. У вас хватает точек пересечения интересов, одной из которых является, к примеру, Каспийское море. Я не пытаюсь вас настроить против тех, кого вы считаете своими партнерами, но все же не вполне разумным кажется сознательное усиление той страны, которая является явным соперником.
– У нас нет, и не будет разногласий с Тегераном, – жестко, с тщательно скрываемой злобой, возразил Розанов. – К сожалению, вам, американцам, свойственно на все смотреть с позиции силы и материальной выгоды. Мы намерены и дальше строить с Ираном партнерские отношения, и любые трудности будем решать не на поле боя, а за столом переговоров. Ваш же визит в Москву, я думаю, можно считать завершившимся. Мы поняли, Энтони, что хотел донести до нас вашими устами президент Мердок, и на ближайшем заседании кабинета министров мы обсудим его мнение, но я не советую вам надеяться даже, что требования Вашингтона будут выполнены в ближайшем будущем. – Министр иностранных дел поднялся на ноги, протягивая руку Флипсу, и тем дав ему понять, что беседа закончилась.
Возвращаясь в аэропорт, где его уже ждал заправленный и готовый к немедленному взлету самолет, Флипс размышлял о том, почему президент Швецов поручил переговоры с посланником Вашингтона своим министрам. Климов и Розанов были хоть и важными фигурами в русском правительстве, но все же не имели достаточных полномочий для очень многих действий. Фактически они лишь могли передать Швецову суть разговора, и лучше было бы в этом случае общаться с русским лидером напрямую. Энтони Флипс точно знал, что в эти часы президент России находится в пределах столицы, и причины, по которым он не встретился с госсекретарем, оставались полной тайной. Алексей Швецов должен был понимать, что такой поспешный визит не самого последнего человека в американской властной структуре, имеет под собой веские основания, и мог побеседовать с Флипсом даже просто из интереса. Но он не воспользовался такой возможностью, при этом сознательно нанеся оскорбление высокопоставленному гостю, который перелетел через океан именно для того, чтобы встретиться с русским президентом.