День Правды
Шрифт:
На следующее утро, собрав в кулак волю и последние силы, я сходила в аптеку и полностью обновила запас лекарств, а после обеда пришел врач, которого Виктор самолично вызвал. Оказалось, что у меня очень низкое давление и слабый пульс. Врач сделал укол и прописал постельный режим и усиленное питание. Виктор выглядел озабоченным, даже Тамара вдруг стала проявлять участие, и я на миг устыдилась своих подозрений, но затем вспомнила о непонятных колебаниях самочувствия и отбросила сомнения. Три дня я провела в своей комнате, даже к ужину не выходила, и мне стало лучше. Неужели и впрямь какое-то лекарство подменили?
Вскоре появилась новая сиделка. Ей было в районе пятидесяти, пухленькая, уютная, на ее лице было написано обожание, а во время прогулок она сыпала комплиментами и смотрела мне в рот. Видимо Тамара ее соответствующим образом проинструктировала. Эта слащавая женщина ужасно меня раздражала,
– Вы уволены, – едва слышно прошептала я.
Вечером Виктор сидел возле моей кровати и, внимательно глядя на меня, говорил:
– Антонина Петровна, что происходит? Вы же никогда не были вздорной женщиной! Почему вам все не нравятся?
– Про первую ты знаешь, – пояснила я, – вторая была такой слащавой, что меня от нее просто тошнило, а третья – неряха!
Я попросила новых сиделок не нанимать, постараюсь сама со всем справиться, а если не получится, то обращусь к нему.
– Но вам пока не следует одной выходить на улицу, – категорично заявил Виктор. – Сидите дома, а завтра вечером мы вместе прогуляемся.
Я благодарно взглянула на него, едва сдерживая слезы, а он улыбнулся и, поцеловав меня в щеку, пожелал спокойной ночи.
– И все же, вам нужна помощница или компаньонка, – сказал он уже в дверях.
– Правильно, помощница и компаньонка! – радостно подумала я. – И ни в коем случае не сиделка!
Тут я вспомнила о недавнем разговоре со своей старой знакомой Аллой Курковой. Когда-то мы вместе работали в издательстве. Я окончила филологический факультет и много лет занималась редактированием художественной прозы. Алла намного моложе меня и до сих пор в боевом строю, хотя ей уже около шестидесяти. В начале девяностых Вадим купил разорившееся издательство, в котором я работала, и даже предложил мне возглавить его. Но я никогда не имела склонности к администрированию, а вот работа редактора мне нравилась, особенно с тех пор, как смогла сама выбирать, что именно и в какие сроки делать. Несмотря на то, что муж всегда хорошо меня обеспечивал, я до пятидесяти пяти лет честно работала простым редактором. Поскольку сейчас это издательство на девяносто процентов принадлежит мне, я там иногда появляюсь, и каждый раз общаюсь с Аллой. В последние месяцы мне было не до того, и Алла сама позвонила и поинтересовалась, как дела. Я рассказала о плохом самочувствии и проблемах с сиделками. Пару дней назад она опять позвонила и сказала, что у нее на примете есть очень хорошая кандидатура, которая годится не только на роль сиделки, но и компаньонки. Тогда я этим не заинтересовалась, но сегодня, услышав из уст Виктора слово «компаньонка», вспомнила недавний разговор и тут же позвонила Алле. Теперь я слушала ее очень внимательно.
Недавно в коридоре издательства ее остановила незнакомая девушка, вежливо поинтересовавшись, в какой кабинет обратиться, она принесла свои рассказы. Алла хотела назвать номер кабинета, но, еще раз взглянув на незнакомку, остановилась. Девушка была очень красива, и ее красота была такой чистой и незамутненной, какую нечасто встретишь. Алле стало интересно, о чем может писать такое неземное создание, будто только что спустившееся с небес на грешную землю. Она пригласила ее к себе в кабинет. Катя, так зовут девушку, вынула из сумки целую стопку рассказов, и Алла немного пригорюнилась, решив, что встретила очередную графоманку, но все же спросила, о чем она пишет.
– О людях, о жизни, – ответила Катя. – Я шесть лет санитаркой в больнице работала, через меня много людей прошло с разными судьбами.
Глядя на ее необыкновенную красоту, трудно было представить, что она не могла найти более привлекательной работы, и опытный редактор попросила начинающего автора рассказать о себе. То, что она не питерская, было видно невооруженным глазом.
Катя родом из поселка Заполье, расположенного на самой окраине Ленинградской области, до районного центра два часа добираться, если конечно повезет с автобусом. Ее мать работала в школе учительницей начальных классов, а отец умер, когда девочка была совсем маленькой. У них в Заполье собственный дом, сад и огород. Мать с дочерью жили очень дружно. Катя с детства много
Об университете пришлось забыть, в районном центре ВУЗов не было, и Катя поступила на заочное отделение местного педучилища, которое через три года успешно окончила. За ней ухаживал бывший одноклассник Лёня и, когда он вернулся из армии, они стали жить вместе. Он работал водителем в местном леспромхозе. Большой любви между ними не было, во всяком случае, с ее стороны, но все подружки вышли замуж, да и ухажеры донимали, так что Катя выбрала Лёню. Они прожили вместе три года. Два года назад в местной школе оборудовали современный кабинет информатики, и директор школы, близкая мамина подруга, разрешила Кате приходить по вечерам и пользоваться компьютером. Она освоила Интернет и теперь лучше разбирается в том, что происходит вокруг.
Когда полгода назад мама умерла, Катя решила податься в Питер, но опять случилась заминка. Тяжело заболела учительница третьего класса, и директор школы попросила Катю подменить коллегу, и Катя не смогла ей отказать. Два месяца работы в школе отняли у нее много сил и нервов. Старая учительница была очень жесткой, держала учеников в ежовых рукавицах. Детишки быстро смекнули, что Катя не такая и вовсю распоясались, а Катя поняла, что эта работа не для нее. Что же тогда остается – неужели всю жизнь работать санитаркой? Это еще больше укрепило ее желание уехать.
Наконец она приехала в Питер, который с раннего детства манил и дразнил ее. Ей удалось довольно быстро снять квартиру, правда хозяйка запросила плату за четыре месяца вперед. Кое-какие деньги Катя скопила, так что согласилась. Теперь она жалела о своей поспешности, так как с удовольствием сменила бы жилье, но пока на это нет денег. С первого дня она занялась поиском работы, но ей очень не везло. Она решила, что вполне сможет справиться с должностью секретарши, кое-какое образование у нее есть, и навыки работы с компьютером тоже. Только на своем первом рабочем месте она отработала всего один день. Начальник попросил вечером задержаться, чтобы помочь разобраться с бумагами. Катя, конечно, задержалась. Только никакие бумаги они не разбирали. Начальник, старый самодовольный индюк, стал к ней приставать. Она влепила ему пощечину, и на следующий день на работу не вышла. Теперь искала такую фирму, где бы начальником была женщина. Это оказалось нелегко, вакансий вообще было немного. Все же однажды повезло. Ей удалось пройти первый барьер в виде менеджера по подбору персонала, но начальница, едва взглянув на нее, сказала: «Мне нужна секретарша для того, чтобы работала в поте лица, а не для того, чтобы отвлекать сотрудников. Вы нам не подходите».
Дальнейшие Катины мытарства можно описывать долго. В середине учебного года вакансий учителя начальных классов не оказалось, тогда она попробовала себя в торговле. Две недели продавала продукты с уличного лотка, но не только ничего не заработала, но еще и должна осталась – то ли обсчиталась, то ли ее обманули люди, привозившие товар. С горя она чуть опять не пошла в санитарки, но там была такая мизерная зарплата, что ее и на оплату комнаты в коммуналке не хватит. А на что жить? Деньги заканчивались, и она уже подумывала о возвращении в Заполье, когда ей подвернулась временная работа уборщицы в продуктовом магазине.