День рождения Буржуя - 2
Шрифт:
Офис давно опустел, и только Буржуй да Толстый сидели на балконе, поглядывая на оживленное движение внизу. Изредка они перебрасывались фразой-другой, но о чем-то серьезном говорить не хотелось: слишком уж о многом было переговорено за этот долгий день. Толстый первым заметил Борихина. Тот медленно шел через холл, направляясь к балкону.
– Борисыч!
– возликовал гигант.
– Ну слава Богу. Мы тут уже гнезда свили, а Буржуй в помещение не пускает. Только по малой нужде и то неохотно.
– До проверки -
– подтвердил свое кредо Коваленко.
– Ну что, Игорь Борисович, когда ваш дружок-беспредельщик приедет?
– Приедет, - совершенно бесцветным голосом проскрипел Борихин. Он обещал...
Только тут Толстый заметил, что с энергичным, как правило, сыщиком что-то творится. Он словно разом постарел лет на двадцать. Под глазами залегли темные круги, плечи опустились, руки повисли - не сорокапятилетний здоровяк, а подавленный старик.
– Борисыч, а ты чего такой...
– забеспокоился Толстый, - никакой, а?
– Василий...
– глухо выдохнул Борихин.
– Чего - Василий?
– совсем уж встревожился Толстый. Борисыч поднял на него страдальческие глаза и проговорил абсолютно лишенным эмоций голосом, словно и сам не верил сказанному:
– Его нет больше... Его... убили...
– При этих словах Толстый и Буржуй переглянулись и снова в остолбенении уставились на Борихина. Тот продолжал говорить, совершенно не интересуясь реакцией собеседников на его слова: - Я... зашел сказать, чтобы Мовенко меня не ждал... Он скоро должен быть... Он все сделает...
Как только последний звук глухим стоном вырвался из его гортани, Борихин начал медленно разворачиваться, словно робот, выполнивший заложенную в него программу. Но Буржуй ухватил его за рукав.
– Подождите, Игорь Борисович. Кто убил? За что? Когда?
– Борихин недоуменно посмотрел на Коваленко, словно не слышал вопросов или не понимал их сути.
– Я сейчас не могу... говорить... Мне нужно уехать...
Прохрипев это, он закончил разворот и побрел к выходу. Друзья долго смотрели ему вслед.
– Ваську убили!
– Толстый схватился за голову.
– Неужели правда? Слушай, Буржуй, что вокруг нас с тобой делается? Этому вообще конец будет?
– Ты меня спрашиваешь?
– с горечью отозвался Буржуй.
Зазвонил лежавший на перилах мобильный телефон. Толстый схватил трубку.
– Алло... Да, конечно, мы ждем вас! Спасибо.
– Дав отбой, он сообщил Буржую: - Они выезжают.
Приехавшая вскоре бригада работала очень быстро и споро. Одетые в цивильное ребята молча - кажется, за все время они не проронили и слова, - но очень слаженно обследовали каждый угол офиса, заглянули в каждый плафон, ощупали всю мебель, тщательно изучили телефонные розетки. За их действиями внимательно наблюдал такой же молчаливый Мовенко.
– Лихо работают, - прокомментировал угрюмо следивший за происходящим Толстый.
– Угу, - невесело согласился Буржуй.
– Только, по-моему, не нашли ничего.
– Может, ничего и нету.
– Может, и нету, - не стал спорить Коваленко.
– Снова начнем в спиритизмы верить...
Опять зазвонил мобильник, и Толстый тут же нажал кнопку.
– Олежка?!
– бросил он в трубку, не дожидаясь ответа. Молчание Пожарского уже начинало сильно его тревожить.
– Алло, кто это?
– Тут лицо его вытянулось.
– Алексей Степанович, ты, что ли?.. Ты где?
Воскресенский говорил негромко и очень быстро, не давая себя перебивать:
– В больнице скорой помощи, на седьмом этаже. Мне очень, слышите, очень нужно поговорить с вами. Вам... Вам может грозить опасность. Очень большая опасность.
За этим последовали короткие гудки. В этот самый момент к друзьям подошел Мовенко и, демонстративно игнорируя Буржуя, обратился к Толстому:
– Не знаю, чего вы ждали, но у вас чисто.
– Вы уверены?
– первым на это сообщение откликнулся все-таки Буржуй.
Мовенко наградил его взглядом, в котором трудно было обнаружить дружескую симпатию.
– Если я говорю - чисто, значит - чисто, - процедил он.
– Эти люди - не любители.
Сделав над собой усилие, Буржуй протянул майору руку:
– Ну спасибо.
Мовенко посмотрел на протянутую в жесте примирения ладонь, и было заметно, что он колеблется, отвечать на рукопожатие или воздержаться, но все же руку пожал, хотя и наградил Буржуя взглядом исподлобья. Тот не выдержал:
– А что вы на меня волком смотрите, господин следователь? Это же не я вас, а вы меня на допросе пытали.
– Вас не пытали, а допрашивали, Коваленко, - отрезал майор.
– И, пока я не узнал, что Борихин жив, у меня были все основания вас подозревать.
– Спасибо, - Толстый тоже протянул Мовенко руку.
– Если чем можем отблагодарить - только скажите.
– Благодарите Игоря. Я этим всем занимаюсь только ради него, - на этом милиционер счел разговор законченным и собрался уходить.
– А что с его парнем?
– бросил ему в спину Буржуй.
– Что?
– оглянулся майор.
– С каким парнем?
– Василия убили, пояснил Толстый.
– А вы что, не знаете?
– Черт бы вас побрал, - рявкнул Мовенко.
– Вы что, сразу не могли сказать?! А...
– он досадливо махнул рукой и побежал к выходу.
Буржуй проводил его взглядом и повернулся к Толстому:
– Это что, Воскресенский звонил?
– Ну!
– кивнул тот.
– Только сиплый какой-то, я его даже не узнал сначала.
– Так, может, это и не он вовсе?
– Ладно тебе, Буржуй, - обиделся Толстый.
– Что я, Алексей Степаныча не узнаю?