День рождения цивилизации
Шрифт:
5 глава
планета Земля, Украина
Проснулась Злата на знакомом земном берегу. Девушка сладко потянулась и легонько толкнула в бок вечного соню Влада.
– И как я долго спал?
– ни в силах оторвать глаз от своей возлюбленной, словно видел ее впервые и блаженно улыбаясь солнцу, небу и летнему буйству красок, спросил он.
– Целую вечность, - пошутила девушка тоже не в силах оторвать глаз от любимого.
Их вдруг снова, неудержимо, потянуло друг к другу, и два молодых тела сплелись в любовных объятиях.
– Нельзя быть таким ненасытным, - прошептала Злата в самое ушко Влада и неожиданно легонько укусила его за мочку.
Мозг Златы и Влада сигналил, что на сегодня любовных утех хватит, но наперекор ему тела тянулись, дрожали и терлись друг о друга, как будто в первый раз. Безумство победило. Уже, начиная раскачиваться на качелях любви, Злата вспомнила о даренном ей богом магическом даре противозачатия, но сначала у нее были заняты руки, потом ... , потом то ли крик, то ли стон сорвался с ее спелых губ и улетел счастливо к небесам, а молодая молодая крепко прикрепко сплела руки на спине возлюбленного и, прижимаясь друг к другу, они то возносясь, то, проваливаясь, понеслись на пустынном украинском берегу по крутым американским горкам.
Так зарождалась любовь. День угасал, но в долине Одичавшего Отшельника на берегу озера Безумства еще долго полыхал костер любви.
Через месяц в старинной Богуславской церквушке они обвенчались.
Свадьба, которую сначала справляли в Богуславке, а затем и в Киеве, была шумной и долгой. С Америки прилетели родители Златы и привезли молодоженам в дар от неизвестного почитателя в золотом окладе, инкрустированную драгоценными самоцветами, чудодейственную библию, обладавшую такими же лечебными свойствами, как и их семейный реликтовый дар. Злата подарку очень обрадовалась и, с благословения отца, передала обязанности богуславского целителя «Дари» брату Николаю, к их обоюдному удовольствию, а сама же с мужем укатила в Киев, где Званка и Андрей Стороженко купили им в подарок, почти в центре, в одном из самых тихих и престижных районов, огромную шестикомнатную квартиру в найсовремейнешем элитарном доме.
И в Киеве сокурсники Златы и Влада и все новые соседи по подъезду приняв эстафету от Богуславки продолжили шумное веселое пиршество.
О том, сколько, в течении почти двух недель, было выпито и съедено, знают лишь только киевские бомжи, которые с боем брали заветные мусорные бачки.
Но праздники, увы, имеют свойство заканчиваться и вот и наступили тихие семейные будни, полные счастливого взаимопонимания и восторженной близости. И, ни порой длительные изнуряющие ежедневные, кроме праздников и выходных, приемы больных, идущих к ним нескончаемой чередой, часто-густо с последним, едва теплящимся лучиком надежды, ни дождливая «гнилая» затянувшаяся осень не вносили дезонанса в семейную идиллию.
Злата, несмотря на свою беременность, принимала львиную долю посетителей. Влад же, каждое утро, подержав над библией (даром неизвестного дарителя) ладони, словно грея их в чудодейственном невидимом пламени, целый день потом принимал избалованных и пересытившихся жизнью отпрысков богатых и влиятельных родителей. У спевшие от жизни взять все, эти великовозрастные, а порой и совсем юные, детки умудрились еще и стать философами небытия, то есть наркоманами. Вот их в своем огромном кабинете, отделанным ценными породами дерева, и принимал Влад, неожиданно открывший в себе чудодейственный дар врачевать человеческие души.
Так пролетела зима и почти отшумела весна. Было преддверие Пасхи, праздника очищения душ.
Тот день весь был как-то, по особенному, тяжелым и изнуряющим и Злата, которая уже была на сносях, ни как не могла отделаться от смутной тревоги, которая про копошившись целую ночь в ее неспокойных снах, как-то умудрилась просочиться еще и в дневную явь. Целый день все было не то, все было не так и все неустанно валилось с рук. Даже, всегда спокойный и невозмутимый, Влад, проведя очередного посетителя, устало подошел к окну и простоял так задумчиво минут пять, глядя на закат и нервно постукивая пальцами по стеклу.
Затем, решительно взмахнув курчавой шапкой волос, которой позавидовала бы любая женщина, захватил очередного своего клиента, по пути поцеловав Злату в чуть бледноватую сегодня щеку, решительно удалился в своей кабинет. А дальше, все чувства притупились и последние два часа приема прошли как обычно: по черепашьи медленно и казались нескончаемыми.
Смертельно уставшая, Злата, выпроводив последнего больного, успела отойти от двери лишь шагов на пять, как раздался входной звонок.
«Что-то опять забыли», - лишь успела беспечно подумать она, распахивая дверь и тут же, получив удар по голове, потеряв сознание, рухнула на мягкое покрытие пола.
Готовивший, в это время, на кухне ужин, Влад, несмотря на шум закипающего чайника, уловил все же какой-то звук и выглянул в коридор и, тут же, трое непрошеных гостей с хорошо знакомыми ему расширенными и затуманенными зрачками наркоманов, набросились на него.
Сопротивление было отчаянное, но короткое и победа осталась за большинством. Но за те пару минут, пока нападавшие в ближнем бою дубасили, обреченного на поражение, Влада, он сумел прочитать их, немного рассеянные наркотическим туманом, мысли.
«Забрать все деньги и драгоценности, а в квартире оставить два трупа», вот такую установку своим хладнокровным убийцам дал один из главарей столичной наркомафии, у которого Влад своими исцелениями успел отобрать несколько богатых и очень влиятельных клиентов.
«Я просто обязан спасти жену и будущего ребенка, приказал себе Влад, изнемогая от невыносимой боли, - но, для стойкого внушения бандитам, мне нужен ближний контакт со всеми вместе, хотя бы с минуту», - и мозг его стал отчаянно искать выход, казалось бы, из патовой ситуации.
Тем временем, двое из нападавших, подчиняясь приказу долговязого главаря, бесцеремонно подхватили под мышки, казалось бездыханное, тело Влада, затянули его в гостиную, (которая служила комнатой приема больных для Златы) и бросили на пол прямо перед огромной массивной, из красного дерева дверью, ведущей в его кабинет. Центральные скелетные бруски двери были более темного тона и высились над лежащим на полу Владом громадным деревянным крестом. Рядом, у двери на полу, стоял, оставленный плотниками, переделывающими лоджию, ящик с инструментами, из которого зловеще поблескивая выглядывали длиннющие гвозди.