День рождения ведьмы
Шрифт:
— В-р-р-ре! — в реве Ментовского Вовкулаки было больше отвращения, чем страха. Старый оборотень сомкнул челюсти на лохматой лапе — раздался хруст, и лапа паука переломилась. Рудому повезло меньше — оказавшиеся неожиданно проворными пауки ухватили его с двух сторон… растянули за задние лапы и за передние… Рудый отчаянно завизжал. Поднырнувший пауку под брюхо Федька рубанул топором — Рудый грянулся оземь, но тут же цапнул паука за ближайшую лапу. Федька махал топором — отрубленные конечности летели от него во все стороны, как от винта кухонного комбайна. Разъяренные вовкулаки сновали между паучьих лап, вертелся вьюном Еруслан, с каждым взмахом меча пуская черную паучью кровь. Два паука вспыхнули — оранжевым и серебристым
Корчащийся в хватке травы серокожий продолжал надрывно, протяжно орать.
«Кого ты там еще зовешь, хватит уже!» — скорее по-кошачьи, чем по-собачьи выставив когти, Хортица спикировала на серокожего с высоты. Похожая на черный дым стая летучих мышей взмыла ей навстречу. Крылатая борзая вильнула в воздухе, пропитанные ядом клыки клацнули у самой ее ноги. Сбоку налетели ведьмы. Из кочерги Оксаны Тарасовны, будто из ракетного сопла, в мышиную стаю ударил сноп огня. Вспыхнувшие мыши заметались в воздухе, уцелевшие пронзительно завизжали, разевая клыкастые рты, и кинулись на ведьму. Оксана Тарасовна швырнула свою кочергу в пике. Мыши хлынули за ней, будто черный дым… самые шустрые с разгона врезались в землю… Только Оксана Тарасовна уже ввернула кочергу из штопора и бросила за спину посеребренный нож. Нож вонзился в землю, сквозь пыль проступили пылающие зеленым огнем символы — древние чйрты и рйзы. Зеленое пламя накрыло мышей, только пронзительный вопль нещадно полоснул по ушам!
— Ось вам, ось, ось! — разбушевавшаяся Стелла доколачивала метлой вырвавшихся из пламени мышей. Мыши звучно чвякали.
— А ну, посторонись, сынки! — дядька Мыкола начал расти. Громадная фигура богатыря в кольчуге и шлеме-луковице поднялась над стройкой — и похожий на лопасть вертолета или на огромный заостренный маятник меч прошелся поперек стройки, рассекая пауков на части. И снова — назад…
«С такой армией мне даже ничего делать не пришлось!» — немного разочарованно и в то же время довольно подумала Хортица, паря над дракой. Непривычное чувство — и довольно приятное. Слишком часто за этот год она была первой в драке, и клыки врагов вонзались именно в ее шкуру. Наблюдать, как другие устраивают врагу кровавую баню, было… по-настоящему странно. Ей оставалось только… клац! Вот, не попавших под заклятье Оксаны Тарасовны мышек отлавливать — главное — точность, чтобы яду не наглотаться.
Светящийся прямоугольник портала дрогнул. Вспучился, точно кипящая ртуть… Плеснули фантастически красивые, многоцветные крылья, и странная помесь зубастого ящера и бабочки вылетела из портала.
«Вот он какой, аспид!» — успела подумать Хортица.
На спине аспида восседала помесь человека и… и собаки, да-да, собаки! И вот эта явившаяся из другого мира карикатура на нее саму навела — на нее же! — самый настоящий автомат!
— Ках-кхашш! — с крыши недостроенного здания пал дракон. Огромные когти звучно клацнули. Крылышко влево, крылышко вправо — ящеро-бабочку разорвали на части. Затесавшийся между спиной аспида и брюхом дракона стрелок просто куда-то делся — Хортица вовсе не собиралась присматриваться, а не вон то ли это кровавое пятно. Второго всадника на аспиде Айт встретил метким плевком водой — всадника вколотило в портал и, судя по донесшемуся оттуда воплю, ему это не понравилось!
Вода хлынула обратно из портала, но уже с пучком извивающихся черных щупалец в руку толщиной. Одно щупальце захлестнуло ногу дядьки Мыколы, дернуло… громадный богатырь рухнул с высоты своего гигантского роста. Не смущаясь размерами старого богатыря, щупальце поволокло его к себе. Федька рубанул по щупальцу топором — топор отскочил от шкуры морского чудовища. Из портала лезла раздутая башка гигантского осьминога — человеческое лицо терялось в складках шкуры и казалось
— А ну пошел отсюда! — во всю пасть рявкнул Айт.
Осьминог на миг дрогнул… и тут же полез дальше.
— Ах, та-ак! — ощерился Айт и… в кончике его хвоста вдруг оказалась старая граната!
Кувыркаясь, брошенная хвостом граната полетела прямо в портал и стукнула осьминога в лоб.
— Ложись! — успел гаркнуть Вук. Граната рванула.
Огонь взрыва затмил сияние портала. Куски черной, похожей на резину шкуры разлетелись во все стороны. Оторванное щупальце едва не сшибло Таньку со швабры. Из портала с силой, как из брандспойта, хлынул поток голубой осьминожьей крови. Потом портал мигнул, перевернулся и опрокинулся. Озаряющий стройплощадку свет пропал.
— Чем дальше, тем больше начинаю ценить технические новинки людей, — негромко сказал парящий над стройкой Айт. — Спасибо.
— Какая же это новинка?! — засмущался бледно мерцающий у головы Айта Галстук-Штопором. — Граната времен войны в Корее.
— Они убегают, смотрите, они убегают! — возникнув рядом, закричала женщина в платье в горошек. Ее прозрачный светящийся палец указывал вниз.
Серокожий вынырнул из-под измочаленных, будто пережеванных стеблей. Полоснул когтями по оплетающим ноги Аристарха Теодоровича зеленым путам, чуть не за шкирку выдернул бессмысленно вращающего глазами ведьмовского менеджера и рванул к забору.
— Эк! — Федькин топор полетел серокожему в спину.
— Я же сказал — живым! — яростно заорал Айт.
Серокожий вильнул, топор воткнулся в забор.
— Кхаш-ш! — Айт плюнул ему вслед водой, норовя сбить с ног.
Серокожий вильнул снова, сгреб Аристарха в охапку… и в высоком, будто кузнечик, прыжке перемахнул забор.
Звучно хлопнув крыльями, Хортица рванула в погоню. Здесь и без нее все сделают — на стройплощадке богатыри и вовкулаки добивали оставшихся пауков. А серокожий нужен, да и с Аристархом неплохо бы разобраться, а то ведь снова гадить… ох, pardon, пакостить начнет!
Хортица понеслась за прыгающим впереди серокожим. Темная тень скрыла от нее лунный свет — над ней, широко простирая крылья, летел Айт.
Глава 38 Погоня за серокожим
Кувыркнувшись в воздухе, Хортица рванула вверх — темные и подсвеченные изнутри мерцанием ламп, мимо нее проносились прямоугольники окон. Словно в калейдоскопе мелькали картинки: мужчина, заснувший у телевизора, грустная женщина у окна, самозабвенно целующаяся парочка. Дом точно нырнул вниз, и она взмыла над крышами — залитые черным битумом и утыканные антеннами крыши новых домов, острые крыши старых, подмигивающая огнями крыша торгового центра. Редкие машины проносились по черному асфальту, отражающему в своей черноте серебро луны, еще более редкие прохожие жались к стенам, торопясь пробиться к безопасности подъездов сквозь плотный мрак проходных дворов. Ночные светофоры тревожно мигали желтым, намекая, что они снимают с себя всякую ответственность за то, что может случиться на этих темных улицах.
Айт вдруг завалился на одно крыло и стремительно спикировал в проем между сталинскими пятиэтажками. Длинными летящими прыжками серокожий мчался по улице. В один скачок перемахнул проезжую часть. На плече у серокожего обвисшей тушкой лежал Аристарх Теодорович, но создание Прикованного бежало легко, будто ведьмовской менеджер вовсе ничего не весил.
Айт спланировал между домами… и плюнул водой серокожему вслед. Водная струйка замерзла на лету, и ледяное копье с силой ударило серокожему в спину… и разлетелось в мелкие куски, ударившись о стену дома. В последнее мгновение серокожий успел метнуться в сторону.