День счастья — завтра
Шрифт:
Не так дорого.
В белых одеждах перед крутящимися на подиуме стриптизершами мы бы смотрелись как группа студентов-медиков на лабораторных занятиях.
Нас вообще могли принять за извращенцев и не пустить.
Хотя пустили бы, потому что вход стоил 100 долларов с человека, и от лишних 900 долларов заведение бы не отказалось.
Из-за бархатной занавески вышла девушка в леопардовом купальнике.
— Вы разрешите мне с вашим мишкой покататься?
Мы разрешили.
Она показала стриптиз, адресуя
Очень эротично.
Я пила вермут в треугольном бокале.
Свою машину я оставила дома. Мы приехали в клуб на длинном белом лимузине. Он же должен был развезти нас по домам.
Арендованный лимузин был подарком двух молодых людей в переливающихся рубашках.
На коленях у одного из них сидела стриптизерша в бикини. Она эротично изгибалась, елозила и каждую минуту вытаскивала сто рублей из пачки, которую тот держал в руке, как цветок с многочисленными лепестками.
Анжела попросила убрать с круга и мишку, и девушку, залезла на него сама и исполнила «эротический танец именинницы». Без обнаженки.
Мне тоже захотелось залезть на круг. Все-таки я с детства мечтала о сцене.
Ни с чем не сравнимое ощущение. Машка с гомосексуалистом кидали мне деньги. Я чувствовала себя гибкой и сексуальной. Если бы я была в майке, я бы наверняка сняла ее. Я скинула на плечи бретельки платья.
Вовремя остановила себя, когда хотела сесть на шпагат. Я не умею этого делать. Но я исполнила что-то типа «собака головою вверх».
Я казалась себе невероятно эротичной и раскрепощенной. Может, так и было на самом деле.
Я решила устроиться инкогнито сюда стриптизершей и выступать два раза в неделю в маске.
Наверное, каждая женщина в душе немного стриптизерша. Нужно только достаточно выпить.
У кого-то возникла идея рассыпать белый прямо здесь.
Анжела сказала, что тогда вызовут милицию.
На кругу танцевала Машка. К ней присоединилась стриптизерша. У них получился отличный женский дуэт. Чувственность с одной стороны и профессионализм — с другой.
Мы с гомосексуалистом пошли гулять по клубу. У нас у всех были самые дорогие билеты, поэтому мы могли заходить во все залы.
Зал «Камасутра».
Зал «Шоу с фаллоимитатором».
Настоящая лесбийская любовь на сцене. Вернее, настоящий лесбийский секс. Любовь, даже лесбийская, — это все-таки что-то другое.
Шоу не вызвало у меня никаких эмоций. Даже наоборот. Охладило те, которые были.
Никакой романтики.
Голая правда жизни.
За голой правдой подглядывала шумная компания, типа нашей, и одинокий пьяный армянин невысокого роста с водкой. Он не сводил глаз с женских половых органов и, как запрограммированный робот, метал на сцену сторублевые бумажки. Одну в две минуты. «Сеятель, разбрасывающий
Переливающиеся рубашки отправились в кабинеты с сауной. Анжелины подружки составили им компанию. И еще две стриптизерши.
Машка тоже куда-то пропала.
— Она на лесбос-пати, — уверенно сообщила Анжела.
Мы с ней упорно крутили «Колесо Фортуны», надеясь выиграть автомобиль, как написано в инструкции. Или путешествие в Египет. Но пока мы только вскрывали «утешительные призы» с презервативами.
Через какое-то время обслуживающий персонал сжалился над нами и сообщил, что каждый поворот этого колеса стоит $200. Счет нам предъявят на выходе.
Поэтому выход мы оттягивали до последнего.
Пока не собрали на мокрый палец последние остатки коко-джанго с белоснежного бачка унитаза в женском туалете.
Анжела протянула свой палец с прилипшими белыми крупицами мне в рот. Видимо вспомнив ту дачную ночь. Я внимательно посмотрела на нее и облизала палец. Анжела засмеялась и вышла. Я тоже засмеялась. Слизала остатки со своей руки. Сильно втерла в десны. Они онемели настолько, что можно было выдирать зубы.
Хотелось пить.
На следующий день имениннице надо было идти на работу. Папа не сделал ей поблажки даже в связи с ее двадцатичетырехлетием.
— Я пытаюсь ему объяснить, что нам это невыгодно, — говорила Анжела, — я на парковку и бензин сколько трачу! А обеды в ресторане на первом этаже? Так я хоть иногда дома обедала, а сейчас — нет! Только здесь. Я ему говорю: «Подсчитай, во сколько мне обходится эта работа?»
Я поехала спать на дачу. Хотя спать вполне можно было и в лимузине. Причем нам всем. Он был такой же длинный, как если бы растянуть таксу.
На поворотах у нас с водителем был разный пейзаж за окном. Я еще видела то, что было «до поворота», а водитель уже то, что «после».
Вообще в многочисленные рублевские повороты лимузин вписывался так же ловко, как опытный скейтбордист в толпу прохожих.
Я проснулась оттого, что хотела есть. Было семь часов вечера.
Поискала домработницу.
Ее муж, стоя на последней ступеньке одиннадцатиметровой лестницы, вычищал водостоки.
В зеленом рабочем комбинезоне. «Надеюсь, с Ferrari все нормально», — подумала я.
«Вы не упадете?» — хотела я его спросить, задрав голову наверх.
Но решила не говорить под руку.
Пошла искать Славу.
Зашла в их комнату, расположенную в самом дальнем конце цокольного этажа. На высоком подоконнике в ряд стояли книги. Славы не было.
«Ничего себе читают», — подумала я без всякого выражения.
Потопталась на входе. Неожиданно с любопытством подошла к книгам.
Пробежала глазами названия. ПОТОМ ЕЩЕ РАЗ. Поморгала. Не помогло.
«Сто советов стервы»