День святого сельдерея
Шрифт:
Есть ли жизнь до Марса?
Стэн покосился в сторону выхода, мечтая сбежать уже куда-нибудь от моей доказательной базы данных.
– Вик, я не понимаю, почему все так гоняются за этими…
– Суперфудами. Чтобы продолжать есть что-нибудь вкусное, при этом худеть. Ну слушай, это в тебе полцентнера веса и природный талант ничего не жрать целый день. Даже без вреда для психики окружающих. А статистическое большинство женщин пытается похудеть.
– Зачем? – Выражение лица у моего коллеги было настолько недоумевающим, что сомнений в искренности вопроса
– Мой отец заявлял маме, что она «распустилась после родов», плюс двадцать пять килограммов при росте полтора метра.
– Если мужчина говорит женщине, что она толстая, он это всегда делает злонамеренно. Именно с целью обидеть. По-моему, на тему веса реально загоняются только женщины и ради других женщин.
– А мужчины друг друга не шеймят? – спросила я.
– Нормальные – нет. Ты меня пару лет назад помнишь?
– А такое разве забудешь?
Со Стэном мы познакомились в Египте шесть лет назад. Я тогда работала экскурсоводом, а он со свежеобретенной женой приехал в отпуск. И как-то мы быстро подружились на почве общих компьютерных тем и любви к рискованным проектам.
Запомнился он мне достаточно субтильным типом, для которых специально придумана поговорка про коня и зря потраченный высокооктановый корм.
Тем удивительней для меня была наша встреча в Питере через пару лет. Если бы не редкая золотисто-рыжая масть, я бы своего друга даже не узнала. Представший передо мной мужчина мог смело называться «комком нервов, сконцентрированным на пузе».
Впрочем, если этот самый мужчина счастливо женился и продвинулся по карьерной лестнице до начальственного статуса, то чему я тут удивляться надумала? Дело вполне житейское.
В кухню, громко зевая, протопал Марс – собака-маламут. Произвел высадку блошиного десанта на папины штаны и отчетливо произнес:
– Во-во-во!
Стэн, соорудив на лице маску вселенского страдания, извлек организм из кресла и пошел к холодильнику.
– Молоко он хочет, – пояснили мне развернувшуюся сцену. – Марс искренне считает себя человеком. И даже разговаривать по-человечески пытается. Ну я его и не разубеждаю.
Пару минут пришлось взять на осмысление происходящего. И только после вернуться к интересовавшей меня теме.
– Слушай, ну ведь есть разница между весом в шестьдесят пять килограммов и восемьдесят пять! Тебе вообще никто не говорил, что ты… ну… – Я попыталась максимально деликатно подбирать слова.
– Неа. Один раз какой-то друган в инсте спросил про трудовую мозоль. Когда я фотку выложил с голым пузом. И все, собственно. Мужчины на такие вещи много внимания не обращают.
– То есть подумаешь, плюс двадцать кг – ерунда какая? – У меня полученная информация никак не хотела укладываться по церебральным полочкам. Потому что когда мой собственный вес самостоятельно и бесконтрольно менялся в худшую сторону, мне от обиды и паники хотелось головой обо что-нибудь побиться. Лет через двадцать только сдалась и забила, по причине хронической неизбежности.
– А ты думаешь, я каждый день начинаю с того, что на весы встаю? Я сам разницу обнаружил, только когда шорты в следующем отпуске надеть попытался, а они оказались малы.
– И…
– Поехал купил новые.
– А до этого ты, когда одежду покупал, тоже не замечал, что твой размер уже не подходит?
– Думаешь, я в курсе, какой у меня размер? Пришел, спросил продавца, что есть на меня, померил, купил, ушел.
– Но ты же потом обратно похудел до костей.
– Так я же не специально.
Можно ли уйти от лишнего веса?
Это была еще одна история, которая стала для меня необъяснимой загадкой – ка-ак? Как это вообще возможно?
Опущу детали допроса с пристрастием, скажу кратко. Стэн тогда просто уволился с работы, на которой приобрел те самые плюс 20 кило и где, цитирую, «даже пообедать было некогда, зато были безлимитные печеньки, жопу на машине перевозишь от дома до работы и обратно, в выходные никуда особо не шарахаешься. Ну и нервы в клочья каждый день».
И пока была возможность побыть пару месяцев дома, завел себе щенка маламута, с которым, как выяснилось, надо было гулять минимум два-три часа.
В общем, в день набегало примерно 10–15 километров.
После первой прогулки «пластом лежали оба, и не знаю, кто в большей степени вымотался, Марс или я». А потом как-то незаметно оба приноровились подолгу шарахаться в парке.
«Я не особенно люблю прогулки, пробежки, паркур. Не мое это все. Но потом я завел собаку…»
< image l:href="#"/>В итоге через месяц от двадцати килограммов, набранных за время начальственной службы, не осталось ни одного лишнего. За месяц, Фридрих!
При этом никаких специальных диет, фитнес-клубов, суперфудов и прочих извращений индустрии похудения.
Более того, после переезда в загородный дом, где собаку можно было пустить в автономный выгул на двенадцати сотках, Стэн окончательно прилип к рабочему креслу прямо в кабинете. И круги по лесу уже не наматывал. Тем не менее даже через год после релокации оставался таким же костлявым. Моей черной завистью можно было красить паруса пиратских кораблей…
В состоянии глубинного шока я уползла спать. Церебральное содержимое кипело, пытаясь связать услышанное со знаниями о калориях. Благо за нарушение первого закона термодинамики у нас не сажают. Поэтому у меня была возможность продолжить выяснение – как так вышло? Все мои представления о том, как сбросить 20 кг за месяц, Стэн распылил на атомы одним фактом своего существования.
И очень печалило, что повторить экспериментальным путем все то же самое было нельзя. Губернатор Ленобласти собственной персоной разъезжал по районам и зорко выслеживал тех, кто убегал из локдауна в самоволку.