День святого сельдерея
Шрифт:
Я очень хотела понять, по каким причинам люди годами худеют, но почему-то продолжают носить совсем не тот размер, в который пытаются втиснуться, а главное – с какой целью вся эта индустрия обмана продолжает втирать очки мировой общественности.
Видимо, где-то в ноосфере мое желание услышал особенно чуткий демиург. Потому что на меня обрушился ковидный локдаун, и несколько месяцев я провела в тотальной изоляции от внешнего мира – а точнее, в Ленинградской области, где только до ближайшего сельпо – пять километров бодрым маршем.
Зато у меня было достаточно времени, чтобы получить дистанционное
А еще – свободные уши Стэна, моего давнего друга и напарника по работе. Он вообще чувак занятный, смотрит на меня голубыми глазами через розовые очки – и ему все фиолетово. Зато собеседник прекрасный. В нужных местах вдумчиво кивает. Раз в пять минут даже удивленно вскидывается: что, правда? Не знал, не знал. Продолжайте, коллега. Я очень внимательно слушаю!
Насчет внимательности у меня, конечно, большие сомнения, зато он никогда не перебивает, не спорит и не лезет оппонировать. Не человек, а прямо золото. Хоть и с небольшими примесями: сталь в голосе, седина в бороде и железные нервы.
Особенно ценно, когда я делаю очередное невероятное открытие, обнаруживаю подложные факты в научно-медицинской среде, рассуждаю на тему алогичности рекомендаций – и мне срочно надо об кого-то поговорить!
Собственно, вот так и появилась эта книга – результат полугода изоляции. Где были ежедневные застольно-рабочие диалоги на кухне, чтение всего, до чего можно было дотянуться в интернете, сопоставление данных, размышления и выводы.
Предупреждение, оно же дисклеймер: я не гуру диетологии, не пропагандист какой-либо пищевой концепции, не инста-няша и еще сорок восемь разных «не».
Я самая обычная тетка сорока лет. Ну такая же, как миллионы других. Работаю на работе, воспитываю киндера, отношу себя к хорошим людям, но они вечно приносят меня обратно…
Ни к чему не призываю, ничего не навязываю и не считаю исключительно правильным. Паче чаяния, не предлагаю бросаться повторять наши со Стэном эксперименты. Особенно тот, который со сковородкой. Даже я сама не рискну еще раз такое сделать. Предпочитаю опоздать на свои преждевременные похороны.
Март 2020. Санкт-Петербург
14 февраля в моем боевом опыте нарисовалась звездочка за победу над бывшим мужем. Еще пахла свежей кровью и железом порванных в клочья оков Гименея. Детеныш после всего пережитого отправился с дедушкой на юга – акклиматизироваться и восстанавливать здоровье. А я – в Питер, работать. И у меня, конечно, была вот такая корзинка планов на тему «как я проведу эту весну, а уж что будет летом – лучше и вовсе вслух не произносить, потому что будет сплошная нецензурщина, запрещенная до совершеннолетия».
Угу. Давно в небесной канцелярии клоуны не гастролировали. Мое триумфальное прибытие, как говорится, осталось незамеченным. Коронованный эпидемон разбушевался так, что все жители города и окрестностей попрятались по домам. В принудительном порядке.
Прям обидненько стало – едва приехать и оказаться в тотальной изоляции.
Когда неделя внезапных бизнес-каникул превратилась в «неопределенный срок», на меня подло напала хандра. Обрушилась даже тучной массой.
Потому что все мои клиенты последних пяти лет – малый бизнес. Небольшие фитнес-студии, частные врачебные кабинеты, детские мастер-классы. И все одновременно закрылись.
Коллапсом и медным тазом нахлобучило все мои заказы на тексты для социальных сетей, рекламных страниц, сайтов. В голове хаотично роилась идея сдаться и быстренько помереть.
В таком состоянии меня и застал дома Стэн: я мрачно жевала «леченьку Юбилейную» – в смысле, печеньку с антидепрессантным эффектом. Один хрен, ни работы, ни личной жизни, из всех доступных удовольствий – только гастрономические.
– Неспокойно в мире, давит груз проблем. Я сижу в квартире и все время ем. – Стэн захлопнул крышку моего даже не включенного ноутбука. – Собирайся. Поедем ко мне. Работать.
– Ты издеваешься? С кем? У меня половина клиентских проектов на лопату закрыта. Другая половина – в глухом анабиозе.
– Новых найдешь, – невозмутимо парировал коллега.
– Где? Все окопались как партизаны, и хрен знает, когда это теперь закончится. Пипец, называется. Пять лет карабкалась по ступенькам карьерной эволюции и в итоге оказалась в пролете. Оставь меня, старушка, я в печали.
В отличие от демиургов ноосферы, Стэн оказался не таким исполнительным по части желаний. Поэтому вместо того, чтобы послушно выполнить команду «изыди», погрузил ноут в рюкзак, закинул его на правое плечо, мою унылую тушку – на левое и принудительно переместил в более рабочую атмосферу.
Благо квадратура метров в его частном доме позволяла разместиться, сохраняя должную социальную дистанцию даже на кухне. Которую мы за неимением других возможностей превратили в домашний офис.
С кетчупом можно съесть даже крысу
Стэн внимательно разглядывал очередной клиентский сайт, который требовал решительной доработки напильником. Как и было предсказано, мы буквально за пару дней вышли из сумрака и вернулись в работу. Правда, я никогда не думала, что моим заказчиком станет производитель космических спутников или компания по сборке яхт «лухари-стайл». Или на что я рассчитывала, если процессом поиска этих самых клиентов озадачился верховный админ с техническим образованием и специфическим кругом знакомых.
В перерывах я показывала, с какой клиентурой работала до пандемии. Не терять же надежду, что когда-нибудь это кончится. Стэн скептически фыркнул:
– Петр Первый тоже, когда город на Неве решил построить, так и сказал. Тут все прекрасно, а дождь – не может же он длиться вечно?
– Обнадежил, спасибо. Вот этих посмотри, свадебный салон мы делали. Это для примера, как выставлять сложные фильтры в интернет-магазине.
Стэн с любопытством заглянул в проект. Пользуясь возможностью, постигал новые для себя пространства интернет-маркетинга.