Дэн Сяопин
Шрифт:
Это движение развивалось стихийно в течение двух недель, и наконец 4 апреля, в традиционный День поминовения усопших в Китае, площадь оказалась запруженной народом. Все были возбуждены, тут и там слышались крики: «Защитим премьера Чжоу ценой собственной жизни!», «Да здравствует великий марксист-ленинец Чжоу Эньлай!», «Долой всех, кто против премьера Чжоу!». Многие пели «Интернационал» 91.
Цзян Цин и ее приближенные были напуганы. Они, разумеется, опасались массового стихийного движения. Вечером 4 апреля на экстренном заседании Политбюро они провели решение убрать все венки и цветы и подавить несанкционированный митинг. Хуа Гофэн поддержал их. Е Цзяньин и Ли Сяньнянь на заседании отсутствовали «по болезни». «Вылезла группа плохих людей», — заявил Хуа, до сих
Пятого апреля против демонстрантов была брошена полиция, но встретила сопротивление. Всех возмутило, что полицейские стали убирать и ломать венки. Тысячи людей начали кричать: «Верните наши венки!» Возникли потасовки, какие-то люди подожгли одно из зданий на площади и полицейские машины. Только ценой больших усилий бунт удалось подавить. Десятки демонстрантов были арестованы.
О «контрреволюционном мятеже» Мао Цзэдуну доложил Юаньсинь, разумеется, «объективно». Всю вину за народные выступления он возложил на Дэна, сравнив его со знакомым нам венгерским премьером-бунтарем Имре Надем, а протестующих — с участниками антикоммунистического восстания в Будапеште 1956 года. «Великий вождь» одобрил подавление мятежа, наложив резолюцию на доклад племянника: «Боевой дух высокий; это прекрасно, прекрасно, прекрасно» 93.
Днем 6 апреля к Мао зашла Цзян Цин, сообщившая ему ужасные подробности о сожженных машинах, погромах и т. п. А потом заявила: «Их [мятежников] главный закулисный заправила — Дэн Сяопин, я его обвиняю. Предлагаю исключить Дэн Сяопина из партии» 94. Мао поднял на нее глаза, долго смотрел, но ничего не ответил. А на следующий день, еще раз встретившись с племянником и выслушав его новый доклад, хриплым голосом дал директиву: «На основании этого лишить Дэн Сяопина всех должностей; оставить его в партии; понаблюдать, каким будет эффект». Помолчав, продолжил: «На этот раз [мы имеем], во-первых, столицу, во-вторых, Тяньаньмэнь, в-третьих, поджоги и драки. Эти три вещи хороши. Характер изменился. На основании этого — выгнать!» 95
В тот же день он назначил Хуа Гофэна первым заместителем Председателя ЦК и теперь уже официальным премьером Госсовета. Через три недели, будучи уже не в силах говорить, он напишет этому своему последнему преемнику: «Иди медленно, не волнуйся. Следуй прежнему курсу. Когда ты делаешь дело, я спокоен». А еще через два месяца добавит: «Главное внимание уделяй внутренним проблемам страны» 96.
Назначение Хуа не могло, конечно, понравиться Цзян Цин и другим левым радикалам, но устранение Дэна настолько их обрадовало, что заставило на время забыть об этой «маленькой» неприятности. С таким увальнем, как Хуа, справиться, казалось, было легко.
Цзян и другие радикалы ликовали, а большинство пекинцев скорбели. И в знак молчаливого протеста люди стали выставлять в окнах домов бутылочки. Как мы знаем, при ином написании иероглифа пинимя «Сяопин» может означать «маленькая бутылка». Иероглиф же тайв слове чуаньтай(«подоконник») переводится как «вершина». Выставляя бутылочки в окнах домов, противники «группы четырех» хотели тем самым сказать: «Дэн Сяопин все еще на вершине!» В то же время в моду у мужчин вошла короткая стрижка «ежик» (сяо пинтоу),так как при желании это название можно перевести как «Сяопин во главе» (иероглиф тоуозначает «голова»).
Что же касается самого Дэна, то он, по крайней мере внешне, сохранял спокойствие. С конца января, то есть с тех самых пор, как Мао решил разгрузить его, он уже все дни проводил дома. О событиях на площади Тяньаньмэнь, разумеется, знал, но конечно же не имел к ним никакого отношения. Б'oльшую
А в это время Цзян Цин распространяла в партийном руководстве слухи о том, что «народные массы» готовы «нанести удар по Дэн Сяопину и схватить его», так как именно он возглавлял «контрреволюционный мятеж». Она даже уверяла, что Дэн лично приезжал на машине на площадь Тяньаньмэнь, чтобы руководить митингующими 99. Узнав об этом, заведующий канцелярией ЦК Ван Дунсин, недолюбливавший Цзян Цин, срочно испросил разрешение Председателя перевести Дэна вместе с женой в безопасное место, где легче было бы их охранять. Мао дал «добро». В итоге Дэна и Чжо Линь опять разлучили с детьми, посадив обоих под домашний арест в их прежнем роскошном доме в центре Пекина. Здесь они и жили в течение трех с половиной месяцев в полном одиночестве, если не считать приходившую помогать по хозяйству родственницу, повара и солдат охраны.
Детей же заставили принять участие в публичном поношении отца, после чего выселили из дома.
Стоит ли говорить, что все члены семьи тяжело переживали опалу? «В такой семье, как наша, вообще не стоит рожать детей!» — как-то, не выдержав, в один голос сказали Дэн Линь и Дэн Нань. Вместе с младшей сестрой, Маомао, они стали готовиться к самому худшему 100.
Между тем в стране вовсю шла поименная критика «ревизиониста» Дэна. Разоблачительные статьи в газетах и журналах публиковались каждый день, радио и телевидение беспрерывно вещали о его «преступлениях». Только в массе народа кампания по-прежнему не находила отклика. Даже среди чиновников и работников правоохранительных органов. Антидэновские публикации и особенно документы по упорядочению, подготовленные в 1975 году Дэном и печатавшиеся теперь Цзян Цин и ее сотоварищами, чтобы показать, насколько «буржуазен» был Дэн, вызывали у большинства людей обратную реакцию: не ненависти к «каппуисту», а симпатии к человеку, который хотел улучшить жизнь народа 101.
Бывший заключенный одной из тюрем рассказывает: «[Как-то в апреле 1976 года] около 2 часов дня меня привели в комнату для допросов… Здесь меня ожидали три пожилых ганьбу,явно сотрудники министерства общественной безопасности.
— Ты читал сегодня газеты? — спросили они.
— Да, — сказал я, — читал.
— Что ты думаешь о том, что в них написано?
— Я прочел, что плохие люди устроили беспорядки на площади, напав на революционных военных. Но… я не понимаю, как за этим мог стоять Дэн Сяопин… Лично я не могу поверить, чтобы Дэн подзуживал хулиганов нападать на Народно-освободительную армию. Он вырос в ней. Он руководил ею. Он живет армией.
Я думал, меня накажут. Но вместо этого все рассмеялись.
„Что же происходит?“ — подумал я. Было не похоже, что они пытались заманить меня в ловушку. Они были счастливы… Я вернулся в камеру смущенным» 102.
В июле в жизни Дэна произошли определенные перемены. Он и Чжо Линь получили разрешение воссоединиться с детьми. Все опять собрались в старом доме. «Отец и мать смогли не только увидеть своих сыновей и дочерей, но — что их еще больше обрадовало — повидаться с любимыми внуками», — пишет Маомао 103.