День живых
Шрифт:
– Раз вы все так хотите…
– Ура-а-а!
– Я побежал собираться!
– Ну, и я пойду напялю какой-нибудь прикид.
– А не рановато? – Удивилась Кэтрин. – Времени всего семь утра.
– И правда. Ну ничего. Начнём с отдыха на природе. Одевайтесь потеплее! Там не май месяц. – Крикнул им вслед Мэтт и приблизился к жене. Он сиял, словно рождественская ёлка. Красивый, счастливый, живой… – Всё в порядке, Кэти?
– Конечно! – За исключением того, что всё это фарс. – Просто я не готовилась сегодня куда-то выбираться.
– Выглядишь как всегда потрясающе, если
И Мэтт подарил ей такой сладкий поцелуй, что уже не нужно было никакого попкорна и мороженого.
– Всю дорогу мечтал об этом. – Прошептал он. – И об этом, – поцелуй в щёку, – и вот об этом тоже, – он коснулся губами податливой шеи, чем вызвал её беззвучный стон.
Его губы были такими нежными, руки такими тёплыми. Совсем не похожи на те холодные в морге, когда её впервые пустили к Мэтту после аварии. Он лежал на столе под простынёй, словно рыцарь, накрытый боевым плащом. Когда патологоанатом отдёрнул простынь, Кэтрин ахнула, но не отшатнулась.
Всё лицо было покрыто тонкими порезами, глаз заплыл, челюсть выглядела неестественно большой и неровной из-за перелома. Куда всё это делось теперь? Всё исчезло. Ни одного бугорка или шрама под подушечками пальцев. Она гладила и гладила это лицо, пытаясь выкинуть из головы те ужасные воспоминания из морга.
– Что с тобой, Кэти? Ты сама не своя. Смотришь на меня, будто на призрак.
Нет, ты не призрак. Разве кожа призрака может быть такой шелковистой, а дыхание – тёплым? Разве призраки целуют с такой любовью?
– Всё хорошо, Мэтти, правда. Просто соскучилась по тебе за эти дни. И вообще, стала слишком сентиментальной.
– И я люблю это в тебе больше всего.
Они слились в поцелуе, полным любви и хрупкости. Под омелой, что Кэти купила только вчера.
– Вы там скоро?! – Послышался голос сына со второго этажа. – Я сейчас зажарюсь в своём костюме!
И в подтверждение Джесси вплыл в кухню, переваливаясь, как пингвин. Он уже успел влезть в синий болоневый костюм и курточку с мехом. Шапка почти закрывала глаза, шарф массивным хвостом обкрутился вокруг шеи, а руки грелись в варежках с заячьими ушами. Родители не могли не засмеяться при виде такой картины.
– Обычно тебя не уговорить одеться, – с весёлым укором произнесла Кэтрин, поцеловав сына в нос – единственную открытую часть тела. – А тут ты собрался за пять минут.
– Не каждый день мы с папой идём гулять.
Услышал ли Мэтт эту грустную мелодичность в голосе сына? Даже если и слышал, едва ли понял её суть.
– Бери Бэя и марш на улицу, пока ты не вспотел. – Скомандовал отец, потрепав Джесси по макушке. – Мы будем через минуту.
И пока сын пингвиньей походкой переваливался за дверь, Мэтт и Кэтрин побежали в спальню собираться, со смехом подгоняя друг друга.
Она смеялась и прежде. Ник умел развеселить до слёз шутками, довести до дрожи объятиями и затуманить сознание прикосновениями в постели. Но когда рядом появлялся Мэтт, Ник забывался, как незначительный эпизод. Но вина не забывалась. В её жизни был любимый человек и любимый муж, и она прекрасно знала, кого любит больше. Вот только он появлялся раз в год и даже не подозревал, что жена ему изменяет. Даже не
Глава 5
Мёртвые начали воскресать в канун Рождества, пять лет назад. Один за одним в домах скорбящих и уже давно забывших родственников то и дело раздавался стук. За дверью морозным фантомом стоял человек, которого когда-то любили и потеряли. Кого пришлось хоронить в мёрзлой земле и прощаться навсегда.
Реакцию на появление на пороге мертвеца было сложно разгадать. Одни хватались за сердце и падали без чувств, другие захлопывали дверь перед самым носом погибшей дочери или почившей бабушки в страхе стать жертвой оживших мертвецов. Кто-то грезил, что всё это страшный сон и надо бы навестить могилку усопшего. А кто-то считал, что с ним сыграли злую шутку и до последнего ждал крика «сюрприз!» из кустов.
Но это был не сон и не жалкая шутка. Умершие по всему Мэну начали воскресать. Ровно в шесть утра и ровно на один день. Как только куранты били полночь, мертвецы вновь обретали покой. Вот только живым покой теперь только снился.
В первое утро, когда они заявились в Мэн, весь штат будто сошёл с ума. Старики встречали своих мёртвых приятелей, мужья – жён, которых забрал рак. Попавшие под машину дети как ни в чём не бывало играли себе на крыльце. В канун Рождества, когда все должны готовиться к празднику, мир вокруг погрузился в хаос. У полиции и скорой прибавилось работы – всего за пять минут звонки с разных уголков штата оборвали телефоны диспетчеров. Так было в крупных городах и даже в самых захолустных районах.
Сообщали о том, что начался зомби-апокалипсис, что в их дом ворвался сумасшедший, содравший лицо с кого-то из близких, что требуется помощь при инфаркте. В то первое утро было много смертей и несчастных случаев.
Всё закончилось так быстро, что все посчитали случившееся нелепым казусом. Пока всё не повторилось вновь на следующий год.
Учёные и эксперты в разных областях сломали головы, чтобы раскрыть тайну загадочного воскрешения. Они ставили эксперименты, опрашивали очевидцев, изучали посмертные данные. Вдруг все мертвецы на самом деле не умирали. Никто не мог найти объяснений. Правительство обвиняло китайцев, религиозные фанатики – всевышнюю кару, оптимисты верили, что это второй шанс. Шанс провести время с любимыми людьми, которые покинули этот мир.
Новость о необъяснимом явлении в Мэне разлетелась по всему миру – трудно держать такое событие в секрете. Люди всколыхнулись. Кто-то кричал, что небесное возмездие наконец покарает выскочек-американцев, кто-то тихо завидовал и мечтал повидаться с умершими близкими.
К американским теоретикам подключились заинтересованные из вне. Месяцами учёные сообща искали ответы на один-единственный вопрос. Почему они воскресают? Постепенно вопросы наслаивались друг на друга, словно коржи. Почему именно Мэн? Почему декабрь? Но так и не нашли. Дошло до того, что назначили ряд эксгумаций. Но тщетно. Мёртвые спокойно лежали в своих могилах, едва ли довольные тем, что кто-то потревожил их сон.