Деньги и процент: экономика и этика
Шрифт:
Анализант расплачивается с аналитиком особой валютой. Аналитик, в свою очередь, предлагает анализанту самому установить размер оплаты, согласно принципу: оплата должна быть чувствительной для данного конкретного человека. Чувствительность, равно как и объем невротической валюты, у каждого своя. Валюта эта помечена прибавочным наслаждением.
Самый показательный в этом отношении случай – это случай Человека-Крысы. Две основные темы разговоров этого пациента Фрейда строились вокруг двух означающих – долгов и крыс. Не только долги, но и крысы в либидо-экономике пациента связаны с деньгами.
Лакан строит вокруг этого случая теорию долга, и его статья «Индивидуальный миф невротика», посвященная Человеку-Крысе, – это теория долга. Долг – это символ индивидуальной судьбы Человека-Крысы и в то же время – это само означающее социального порядка. Не только кризис этого субъекта разражается вокруг идеи возмещения долга, когда он никак не может оплатить микроскопический долг за очки, но, главное, социальный порядок подключает его долг к долгам, не оплаченным его отцом. Отец Человека-Крысы, заядлый картежник, по-немецки Spielratte, то есть буквально «играющая крыса», умер, так и не вернув карточный долг своему другу. В том-то и проблема, что «элемент долга находится на обоих планах одновременно» [Lacan 2007, p. 30], на плане отца и на плане сына. Долг связывает, скрепляет между собой два поколения, отца и сына.
Долг – принципиальное понятие капиталистической вселенной. Субъект этой вселенной – субъект-должник. Он рождается во Вселенную обремененным долгом; рождение должником – особенность случая Человека-Крысы. Что оставил своему сыну в наследство отец Человека-Крысы? Правильно – неоплаченный долг. Долг, чтобы стать исчисляемым, должен обрести эквивалент в деньгах, и деньги эти виртуальны [3] . Существование Человека-Крысы обеспечивается долгом.
Человек-Крыса не только и не столько сам крыса, сколько крысы – то, что у него есть, разменные означающие, циркулирующие между ним и аналитиком. Речь идет в этом случае о
3
«Сначала появились те деньги, которые мы называем виртуальными» [Гребер 2021, c. 43]. Деньги – измерение долгов, и потому, как пишет Дэвид Гребер, их никто не изобретал, так же как никто не изобретал математику: деньги – «способ математического сравнения вещей, подобный пропорции» [Гребер 2021, c. 54]. Долг, по логике Гребера, так же, как и по логике Лакана, – «основа общества как такового. Он появился задолго до денег и рынка» [Гребер 2021, c. 58].
даре речи в контексте включающего этот дар воображаемого соучастия. О даре, все значение которого откроется лишь позже – когда субъект мысленно установит символическую эквивалентность между крысами и теми флоринами, которыми он оплачивает труд аналитика [Лакан 1995, c. 61].
Человек-Крыса не просто сравнивает работу психоаналитика и проститутки, что является общим местом, но их различает. С психоаналитиком Человек-Крыса рассчитывается особой валютой, а с проститутками – обычной. Работу проститутки он оценивает так: сколько крыс – столько гульденов. Крыса в таком случае – фаллос. А вот с Фрейдом в своем стремлении оплатить неоплатные долги он рассчитается официальной крысиной валютой [eine formliche Rattenwahrung]. Деньги деньгам – рознь!
Деньги играют существенную роль и в других случаях Фрейда, в частности в случае Человека-Волка, и особенно в случае Доры, в котором Фрейд прибегает к капиталистической метафорике, соотнося дневную мысль с предпринимателем, а желание – с капиталистом, покрывающим психические расходы. Психоанализ появляется при капитализме, и подобная метафорика неудивительна.
Сегодня, во времена цифрового когнитивного капитализма, психоанализ тем более находится на рынке. Сегодня повсеместно правит не символический закон различий, к которому обращается психоанализ, а закон тотальной эквивалентности и прибыли. В этой связи остается задаваться вопросом об атаке окончательно сциентизированного рынка с его единственным законом, законом прибыли: «Переживет психоанализ эту атаку или нет, ведь психоанализ, похоже, плохо совместим с законом прибыли» [Soler 1996, p. 61].
Литература
Алеман Х. (2019). Об освобождении. Москва: Горизонталь.
Гребер Д. (2021). Долг: первые 5000 лет истории. Москва: Ад Маргинем Пресс.
Денисов Н. (1963). Хорошо, хорошо, Гагарин! Москва: Московский рабочий.
Долар М. (2021). О скупости и связанных с ней вещах. Санкт-Петербург: Издательство Ивана Лимбаха.
Жижек С. (1999). Возвышенный объект идеологии. Москва: Художественный журнал.
Жижек С. (2020). Гегель в подключенном мозге. Санкт-Петербург: Скифия-принт.
Лакан Ж. (1995). Функция и поле речи и языка в психоанализе. Москва: Гнозис.
Маклюэн М. (2011). Понимание медиа. Москва: Кучково поле.
Михалков С. (1971). Похождение рубля // Собрание сочинений: в 3 т. Т. 3. Рассказы, сказки, пьесы, басни. Москва: Детская литература.
Фрейд З. (2008). Новый цикл лекций по введению в психоанализ // Фрейд З. Введение в психоанализ: лекции. Москва: Фирма СТД.
Фрейд З. (2007). Тотем и табу // Фрейд З. Вопросы общества и происхождения религии. Москва: Фирма СТД.
Фрейд З. (2006). Характер и анальная эротика // Фрейд З. Навязчивость, паранойя и перверсия. Москва: Фирма СТД.
Lacan J. (2007). Le mythe individuel du nevrose. Paris: Seuil.
McGowan T. (2016). Capitalism and Desire. New York, NY: Columbia University Press.
Freud S. (1986). Briefe an Wilhelm Flie? 1887–1904. Frankfurt am Main: S. Fischer Verlag.
Soler C. (1996). «Time and Interpretation» // Reading Seminars I and II. New York, NY: State University of New York Press.
Stiegler B. (2012). «Pharmacology of Desire: Drive-based Capitalism and Libidinal Dis-economy» // Loaded Subjects. Ed. By David Bennett. London: Lawrence & Wishart.
Viktor Mazin (dreamcatwork@gmail.com). St. Petersburg State University (Saint Petersburg, Russia).
One of the fundamental points of the article is that money can be different, and their role is different depending on the semantic field to which they are attached, i. e. from the point of their fastening, from what Lacan called point du capiton. This position is argued by the analysis of Sergei Mikhalkov’s pamphlet «The Adventure of the Ruble», which deals with the differences in the fate of the Soviet ruble and the American dollar. The psychoanalytic method allows us to talk about various dimensions of money, symbolic, imaginary, and even about the circulation of capital from the real. Unlike capitalist discourse, in psychoanalytic discourse, object a acts as that incommensurable object that does not allow totalizing the system. In support of the point that money is money apart, the author turns to analytical practice, in which the analysand pays for the session with his currency, which Freud called neurotic. This currency is also not universal, since each analyzer has its own, and its meaning becomes clear in the course of the analysis: a singular entity has a singular currency. An example is the «rat currency» of a patient known in the history of psychoanalysis as the Rat Man.