Деньги на ветер
Шрифт:
— Ты, наверно, не расслышал. Тридцать пять к концу недели, — мягко сказал Бригс.
Эстебан застонал.
Шериф Бригс кивнул помощнику.
— Видишь, я же тебе говорил, тут не о чем волноваться. Ясно было, мы с ним договоримся, хоть сейчас и не самое время, — сообщил он Клейну и пошел к своей машине.
— А как быть с четыре-двадцать? — спросил помощник.
— Вот черт, чуть не забыл. Забирай дурь, наш старина Стив, конечно, возражать не будет. — Темные глаза шерифа Бригса сияли от удовольствия.
Полицейские сели
Никто ничего не видел, кроме работников «Старбакса», но те знали, что лучше помалкивать.
— И часто такое бывает? — шепотом спросила я.
Анжела приложила палец к губам.
— Ты об этом не волнуйся. Потом поговорим, — прошептала она в ответ.
Эстебан молча сел в машину. Вытер лицо шелковым носовым платком, отдышался и завел мотор. На вид ему вроде бы не так уж здорово досталось, но я обратила внимание, что он держит руль только левой рукой. На Кубе, где нет машин с гидроусилителем руля или автоматической коробкой передач, он вообще не смог бы вести, но здесь как-то ухитрялся.
Эстебан осторожно вел «ренджровер» по Пёрл-стрит и вскоре выехал на Олд-Боулдер-роуд.
Олд-Боулдер-роуд. Черно-белые фотографии Рики. Телефонный звонок после моего дня рождения.
— Оставлю вас на вершине, под гору сами пойдете, — тихо сказал Эстебан.
Мы ехали мимо огромных домов, по мере приближения к вершине они становились все больше. Эстебан остановил машину в дорожном кармане под небольшой зеленой табличкой «Смотровая площадка». Обернувшись к нам, он дал Анжеле цепочку с ключами. На каждом висел кусочек картона с номером.
— Анжела, вы сегодня работаете с Марией, покажи ей что и как, где в каждом доме причиндалы для уборки, и не забудь о сигнализации. — Эстебан перевел взгляд на меня. — Знаешь, что такое система сигнализации?
Я не знала, он объяснил:
— В каждом доме есть сигнализация, которую мы отключаем, когда входим, а уходя, включаем снова. Это очень просто. Поняла?
— Конечно, — ответила я и подумала: чего тут не понять? Для работы системы требуется бесперебойное электроснабжение и быстрая реакция полиции, то есть то, чего в Гаване не было и нет.
— Анжела, не забудь показать ей, каким клиентам нужна полная уборка, а каким только обработка поверхностей. Нет смысла тратить время на людей, которым не нужно то, что мы делаем.
— Разумеется, — согласилась Анжела.
— Так, выходите обе из машины, хочу кое-что показать Марии.
Эстебан был мужчина крупный, мне же опыт подсказывал, что крупные дольше переживают унижение. Ведя нас от машины к просвету среди деревьев, он все еще тяжело дышал и потирал руку.
— Ну, Мария, вот мы и пришли. — Он постарался улыбнуться. — Здесь будешь работать по утрам. Отсюда всю гору видно. Под нами резиденция Уотсона. Важный кинопродюсер. В его доме свои уборщицы, но я и у него бывал. Толкнул ему кокаин. Лично доставил. А тот дом на вершине за забором
— Того самого Тома Круза?
— Того самого. Живет здесь примерно шесть месяцев в году, когда не снимается. Кажется, сестра его живет тут круглый год.
— Я буду убираться в доме у Тома Круза?
— Нет-нет. У него — свои уборщицы. Как я уже говорил, наши клиенты — светила помельче. Не Уотсоны и Крузы этого мира. Но вполне можете увидеть кое-кого из знаменитостей. Важно не подавать виду. Не реагировать. Они этого не любят. Делай вид, как будто тебя вообще нет. Что ты невидима. Никогда не смотри в глаза клиентам и первой не заговаривай. Говорить можно, только если тебя спросят. Поняла?
— Si, Don Esteban.
— Хорошо. — Ему понадобилось еще некоторое время, чтобы окончательно прийти в себя. — Вы, наверно, всё думаете об этой истории с шерифом?
— Да, — тихо призналась я; Анжела промолчала.
— Дело в том, что я гражданин США. — Он произнес это негромко, стараясь скрыть возмущение.
Я кивнула.
— Гражданин США, а если этот ублюдок попробует вломиться ко мне в дом, пристрелю его из карабина. Пристрелю. И ничего мне не будет. Не важно, полицейский он или нет. Герой войны или нет. Если без ордера, закон на моей стороне.
Эстебан сел на плоский красный валун и промокнул платком лоб.
— Мы, пожалуй, уже пойдем, — робко проговорила Анжела.
— Нет-нет, подожди. Пусть Мария тут осмотрится. Оглядись вокруг, Мария.
Я обвела взглядом окрестные леса и горы. Вершина за вершиной, они простирались на запад километров на пятьдесят.
Итак, в конце концов я попала, куда хотела. Вот оно — место, где умер мой отец. Попробовала вызвать в себе какие-нибудь эмоции: злобу, сожаление, грусть, — ничего не вышло.
— О чем ты думаешь, Мария? — спросил Эстебан.
— Красивые здесь места, — ответила я.
— Все это когда-то были мексиканские земли. Сто пятьдесят лет назад. Мексика. Наша родина. Украденная американцами, которые об этом даже не подозревают. Они своей истории не знают. Мы пригласили их в страну, а когда им запретили иметь рабов, они напали на нас. Как изменник в материнском доме. Как неблагодарная собака.
Лицо у него покраснело. На лице выступил обильный пот. Я даже испугалась, уж не начинается ли у него сердечный приступ. В глазах стояли слезы.
— Мексика. Отсюда и до самого Тихого океана. А этот гребаный сукин сын… — пробормотал он и заплакал.
— Ну, пошли, — шепнула мне Анжела.
Мы оставили его одного. Я попрощалась, но Эстебан, кажется, не слышал.
Пройдя мимо огромного особняка Уотсона, мы вошли в соседний дом. Анжела вставила ключ в замочную скважину и показала мне, как отключается система сигнализации.
Работы в этом доме было немного: лишь протереть пыль да пропылесосить ковры.
В следующем — то же самое.