Деньги пахнут кровью

Шу Алекс

— Взаимопонимания, — усмехнулся парень. — Договориться на долгое и продуктивное сотрудничество.

— Какое у меня может быть с тобою сотрудничество? — презрительно процедил капитан. — Ты урка, я — опер. Твоё дело воровать, моё — садить таких как ты. Встретиться с тобой попросили, поэтому я здесь. Может чем-то разок и помогу, если свой интерес увижу.

— И в чем же заключается твой интерес, капитан? — парень с интересом рассматривал милиционера, как какое-то диковинное животное.

— Информация или деньги, — хищно улыбнулся опер. — Будешь стучать, буду отмазывать. Мне показатели надо делать.

Или бабло плати. Хотя откуда оно у тебя? Если какие-то деньги появляются, то у таких как ты они долго не задерживаются. Но сразу предупреждаю, если мокруха или наркота в крупных размерах, на мою помощь можешь не рассчитывать.

— Об этом не беспокойся. Я чту уголовный кодекс, конечно, в разумных пределах, — заверил жилистый.

— Оно и видно, — криво ухмыльнулся опер, окинув собеседника многозначительным взглядом. — По какой статье чалился, законопослушный гражданин?

— Это неважно, — взгляд парня на секунду стал острым и злым. — И к теме нашего сегодняшнего разговора не относится. И ещё одно важное уточнение. Предупреждаю сразу, стукачом я не буду, не так воспитан.

— Оно и видно, — хохотнул капитан. — Воспитание у тебя ещё то, судя по наколкам. Короче, говори, что нужно? У меня свои дела имеются.

Парень хотел ответить, но рядом со столом опять возник небритый мужчина с подносом. Мент и жилистый молча наблюдали как работник общепита, расставляет перед ними тарелки с дымящимися золотистыми чебуреками, запотевшую бутылку «Нарзана» и пару миниатюрных блюдечек с темно-красным густым соусом.

Когда мужик в белом халате удалился, они принялись за чебуреки. Хрустящая выпечка с золотистыми поджаристыми боками таяла во рту, выделяя мясной сок. Опер даже глаза прикрыл, наслаждаясь трапезой.

Через несколько минут, дожевав последний чебурек и вытерев пальцы салфеткой, парень продолжил разговор:

— Мне от тебя требуется содействие в одном деле. Короче, есть один тип, достает меня постоянно. Обычных слов не понимает. Постоянно хочет со мною разобраться. Дружков своих подговаривает, засады устраивает. Это сильно надоедает, и отвлекает от дел. Хочу решить проблему с твоей помощью.

— Это как?! — напрягся опер. — Ты что, меня, офицера милиции на мокруху подбиваешь?! Да я тебя, урка поганый…

Лицо капитана налилось кровью, он привстал, готовясь сграбастать спокойно сидящего парня.

— Не кипятись, — успокаивающе выставил ладони жилистый. — Об этом и речи быть не может. Я же говорил, что стараюсь чтить уголовный кодекс. И вообще, сядь и дослушай до конца. Выводы будешь делать потом.

Капитан уселся обратно на стул, кинув на уголовника злобный взгляд.

— Так чего тебе надо? — пробурчал он.

— Всё очень просто. Я хочу, чтобы этот черт меня больше не доставал. Твоя задача, сделать так, чтобы он понял, ещё раз прыгнет на меня, отправится на зону. Хоть патроны или наркотики ему подкидывай или презерватив в задницу вставляй и за мужеложство привлекай, мне все равно. Главное, чтобы все документы были оформлены правильно, и этого урода за любое движение в мою сторону можно было посадить на несколько лет.

— Слушай, а чего ты сам этот вопрос не решишь, как принято в ваших кругах? — опер с интересом посмотрел на уголовника. — Собрал бы дружков и поломал его или

перо в бочину засадил. Зачем тебе ко мне обращаться?

— Я же говорю, что чту уголовный кодекс, — напомнил Михаил. — Мне лишний головняк и новые поездки на кичу не нужны. С прошлым покончено. А эту проблему нужно решать. Иначе, один из нас попадет в реанимацию или на кладбище, а второй — на зону.

— Так может просто подойти к нему и поговорить? — задумчиво протянул капитан, — зачем же сразу так круто брать?

— Не поможет, — криво ухмыльнулся уголовник. — Уже говорил. Даже разок — радикально. На время успокаивается, а потом снова за своё. А валить я его не хочу — это не мой метод.

— Понятно, — капитан оценивающе посмотрел на собеседника, — И сколько ты готов заплатить?

— Пятьсот рублей за всё, без торга. Сотня — задаток, — мгновенно ответил уголовник.

«А может попробовать его раскрутить на полную катушку?» — мелькнула мысль у милиционера — «Наеду на уголка, закошмарю его, получу в несколько раз больше. Лешка, все равно не тот уровень, чтобы бояться последствий. Да он и сам сказал, я вас свёл, и дальше действуй, как знаешь, а меня не впутывай».

— Так, я тебя выслушал, — на лице у капитана мелькнула презрительная усмешка, — теперь ты послушай меня. Сейчас мы встаем и идем в участок. И не вздумай дергаться, сопротивление работнику милиции пришью. Потом ты дашь показания, как подбивал офицера уголовного розыска на противоправные действия и посидишь в обезьяннике, пока я все бумаги оформлю. А после суда снова поедешь в солнечный Магадан или в другие не менее интересные места.

— Минутку, — спокойно произнес Миша, отстраняясь от уже протянувшего к нему руки оперативника. — Шторку отодвиньте, пожалуйста.

— Зачем? — опешил капитан.

— Так надо, — улыбнулся уголовник. — Для нашего полного взаимопонимания. Если мои доводы вас не убедят, я без проблем прогуляюсь в участок.

— Хорошо, — пожал плечами Гуменюк и резким движением, отбросил штору к стене.

Молодой человек, ярко выраженной семитской внешности, в строгом черном костюме, стоял напротив, и наблюдал за окном, облокотившись на капот белой волги. Он приветливо улыбнулся и помахал ладошкой озадаченному капитану.

— Это ещё что? — пробормотал оперативник.

— Не что, а кто, — ласково поправил милиционера уголовник. — Это Яков Израилевич Куперман, молодой адвокат, племянник и одновременно стажер у Исаака Моисеевича Френкеля. Знаете такого?

Гуменюк похолодел, замерев у окна. Френкель был отлично известен московской милиции, прежде всего своим умением дотошно вникать в обстоятельства дел, находить правонарушения, допущенные работниками правоохранительных органов и вытаскивать их «на свет божий». Пара десятков офицеров МВД были с позором изгнаны со службы, столкнувшись с подопечными адвоката Френкеля, а несколько особо ретивых оперов, превысивших свои полномочия, отправились в «Красную Утку», зону для милиционеров и партийных чиновников в Нижнем Тагиле. Менты боялись, ненавидели, но и уважали Френкеля, считая его настоящим кошмаром для своей системы. Несколько дел даже сразу же развалились, а милиционеры аккуратно корректировали показания, как только узнавали, что защищать подсудимых будет Исаак Моисеевич.