Деньги пахнут кровью
Шрифт:
Хотел поторговаться, но глянул на Левона и передумал.
— Договорились, — выдохнул я.
— И учти, Миша, — дед постучал пальцем по столу. — Помнишь, как у вас говорят? «Уговор дороже денег». Держи свое слово, не подставляй моего внука, и у тебя всё будет хорошо.
— За это можете не беспокоиться, — уверил я.
— Значит так, — задумался патриарх, — вы пока занимайтесь своими шмотками. Только учтите, что тоже могут найтись желающие вас пощипать. Поэтому будьте внимательны и осторожны. А я завтра созвонюсь с друзьями и вылечу в Армению по нашему делу. Возможно, ещё придется заехать в Грузию. Золото
— Вы, главное, сами не спалитесь, — озабоченно замечаю я. — От такого количества рыжья у любого башню снести может.
— Не волнуйся, — усмехнулся Левон. — Как там у вас говорят? Не учи дедушку кашлять. Я уже давно не мальчик, и знаю к кому, и как обращаться.
Глава 23
Одесса встретила нас туманом и холодом. В пять утра только начинало светлеть. Крутые мостовые «Жемчужины у моря», взбегающие вверх, прятались в узких пустынных переулках.
Лишь изредка в тумане проносились одинокие машины, и вдалеке мелькали фигурки жителей, зачем-то вышедших из своих квартир в такую рань.
Из Москвы мы выехали вечером, по просьбе Ашота. Он накануне отлично выспался днём, был готов к поездке, и захотел вести машину ночью. Не нравилось ему днем мучаться от жары и обливаться потом. В вечернее время было прохладнее. И трасса не особо переполнена.
Ночь промелькнула, как одно мгновение. Ашот и десантник, который, как оказалось, имел права, и умел управлять легковыми автомобилями, сидели за рулем по очереди. За окном пролетали деревья, угрожающе раскинувшие ветки, безлюдные поля, покрытые чернильным мраком, подсвеченные фонарями дома поселков и ветхие избушки деревень.
Утром мы уже были в Киеве. Отдохнули в одноименной гостинице, расположенной возле метро «Арсенальная». Заплатили администратору и получили четырехместный номер, где смогли привести себя в порядок и отоспаться несколько часов.
Выехали из Киева вечером и в пять утра уже заезжали в Одессу. Дальше разгорелась дискуссия, где остановиться.
Ашот предлагал заехать в гостиницу «Черное мое», и поселиться там. Саня ратовал за снятие жилья в частном секторе. Предлагал обождать два-три часика, потом наведаться на вокзал. Там с утра уже стоят бабки, встречающие отдыхающих, и предлагающие им остановиться в своих частных домах. Или как вариант, поселиться на пару деньков в каком-нибудь санатории, дав на лапу персоналу.
Десантник, не знакомый с местными реалиями, в споре не участвовал. «Черное море» я отмёл сразу. Интуристовский отель, знакомый мне по регулярным поездкам в «Жемчужину у моря» в «той» жизни, категорически не подходил. Как и все подобные заведения, в советское время он был под плотной опекой КГБ, бдительно надзирающим за иностранными гражданами.
Устроиться на постой к бабке тоже не очень хорошее решение. Во всяком случае, можно «попасть». Могут и деньги украсть, и обмануть, и ещё что-то сделать. Чужая душа потемки. И потом, частный сектор, периодически шерстит участковый. А наша «пестрая компания» его гарантированно заинтересует. Мои татуировки и лицо Сани, на котором уголовные статьи, жирными буквами написаны, просто не могут остаться незамеченными.
Лучше
Час катались по городу и остановились в гостинице «Аркадия». Заспанная дежурная с кислым лицом начала заученно бормотать, что «мест нет», и требовать у нас командировочные удостоверения. Но история об армейском друге, пригласившем нас в гости, и неожиданно уехавшем в другой город к умирающей маме, вместе с розовой десяткой, украдкой переданной в паспорте, растопило суровое сердце бюрократки.
После получения взятки глазки у дамы бальзаковского возраста заблестели, одутловатое после сна лицо расплылось в приветливой улыбке. Кокетливо стреляя глазками, она приняла от нас деньги и паспорта, внесла наши данные и выдала ключи от пары двухместных номеров. В одном поселились мы с Ашотом, в другом — Санёк с десантником. Продрыхли до вечера, отдыхая от утомительного путешествия. Апартаменты оказались так себе. Пара стульев, стол, маленький диванчик, телек, две кровати. Но чисто и жить можно. Впрочем, целыми днями там находиться мы не собирались.
После отдыха меня ожидал ещё один приятный сюрприз. Проснувшись, я вдруг понял, что помню всю жизнь «прежнего» хозяина тела, до мельчайших подробностей. Не знаю, каким образом это знание пришло, может, мой покровитель «наверху», отправивший в прошлое, подсуетился или ещё что-то произошло, но жизнь в будущем это точно облегчит.
Отоспавшись, собрались в нашем номере. Ашот и Саня рвались обсудить наши вопросы, но я пригласил ребят прогуляться по парку, находящемуся рядом с гостиницей. Вечером было тепло и уютно, с моря временами дул легкий освежающий ветерок, и мы, устроились на лавочке у деревьев, недалеко от аллеи парка и пляжа. Народу в парке и на пляже хватало. По аллеям гуляли пузатые отдыхающие с холеными детьми и не менее объемными супругами, бродили компании молодежи, обнимались или неторопливо шли под ручку влюбленные парочки, бегали, радостно вереща дети, шумели подростки.
Подавляющее большинство отдыхающих и местных проходили в отдалении от нас и будущему разговору не мешали. А если кто-то подберется слишком близко, можно было несколько секунд помолчать, дожидаясь пока нечаянный гость не уберется из зоны «слышимости». Скамеечка в уединенном месте под деревьями идеально подходила для обсуждения наших планов.
— Олег, успокойся, наконец, — одергиваю десантника, провожающего взглядом красивую высокую девушку в белом платье с красными тюльпанами. — Спермотоксикоз в Москве лечить будешь.
— Чего? — глаза боксера отлипают от зазывно виляющей упругой попки красотки. Олег недоуменно смотрит на меня. — Какой-такой спермотоксиноз? Ты о чём вообще?
— Спермотоксикоз, — снисходительно поправляю десантника, и тут же злобно рявкаю: — О том, что стояком своим в Москве займешься! Там есть много вариантов болт попарить. Мы вообще-то о деле собрались говорить. Не забыл?
— Так бы сразу и сказал, — понятливо кивает десантник. — Извините, пацаны, просто очень телок люблю.
— Мы все их любим, — ворчу, но уже тише. — Но дело, прежде всего.