Деньги пахнут кровью
Шрифт:
«О господи! – пронеслось в голове. – Алкоголичка».
– Более-менее, – ответил нейтрально.
Девушка, если так можно назвать это существо, сложила губки колечком и потянулась ко мне. В нос ударил запах водочного перегара и немытого тела.
Одутловатое лицо с закрытыми заплывшими глазками и сложенными колечком губами угрожающе приблизилось. Светлая грязная челка упала на лоб, придавая дамочке ещё большее сходство с персонажами культовых фильмов ужасов.
«Мама, роди меня обратно», –
Я поморщился и брезгливо отстранился, удерживая гостью руками.
– Мадам, целоваться при встрече – это моветон. Лучше давайте поговорим о высоком искусстве. Как вы относитесь к творчеству Кафки?
Дамочка растерянно заморгала. Челюсть чуть приоткрылась, показывая нижний ряд желтоватых зубов.
– Мишка, ты чего?
– Ответьте на вопрос.
– О хавке?
– Можно сказать и так. – Я благоразумно не стал рассказывать о разнице между жратвой и писателем.
– Извини, родной, с хавкой сложно, бабок голяк, – развела руками красавица, – но я тебе всё же кое-что принесла.
Девка, воровато зыркнув глазками по сторонам и убедившись, что сосед спит, повернувшись к нам спиной, вынула из кулька 250-граммовую бутылочку «Столичной». Дамочка быстро спрятала её в нижнем ящике моей тумбочки и самодовольно улыбнулась, ожидая похвалы.
– Забери эту гадость обратно. И чтобы спиртного в моей палате и близко не было! – заявил я.
Довольная улыбка сползла с лица девки.
– Ты чего это, Миха? – обиженно пробубнила она. – Я старалась. На последние тебе водяры купила, чтобы порадовать.
Девка шумно шмыгнула носом, утерлась рукавом блузки и обиженно засопела.
«Моя же ты красавица. Из какой глуши ты появилась, чудо первобытное?» – умилился я.
Опухшее лицо дамочки сморщилось, глазки покраснели.
– Ладно, не расстраивайся, – поспешил успокоить несчастную. Не хватало, чтобы она прямо здесь заревела. Надо девушку озадачить. – Лучше скажи, что ты думаешь об авангарде? Тебе не кажется, что «Чёрный квадрат» Малевича концептуально является метафизическим выражением предметной ассоциативности?
Деваха изумлённо вытаращила глаза. Из приоткрытого рта потянулась пузырящаяся ниточка слюны.
«Дебилка, б…дь», – обречённо подумал я, наблюдая «зависание системы».
– Пре… предметной ассоциативности, – неуверенно повторила она через минуту, глядя на меня круглыми глазами.
– Именно, – важно киваю. – Так что там насчет «Чёрного квадрата»? Но если не хочешь обсуждать великого маэстро, можем поговорить о шедевре Альфонса Алле «Уборка урожая помидоров на берегу Красного моря апоплексическими кардиналами». Как тебе сюрреалистичное совмещение цветов на этой картине? Не правда ли, оно придает шедевру особую эстетику? А нежно-голубая дымка на заднем плане в сочетании с ядовито-зелёной травкой делает картину более сочной и выразительной. Согласна?
Девка захлопывает рот и быстро-быстро кивает.
– Слушай, а почему ты меня по имени ни разу не назвал?
– Не знаю, – отвечаю гостье чистую правду. Я ведь действительно не в курсе, что это за существо, и как его зовут. Подозреваю, что это девушка предыдущего хозяина тела.
– А может, ты вообще меня позабыл, кобель проклятый, – подбоченивается посетительница, воинственно уперев руки в бока. – Давай, назови моё имя. А я тебя за это поцелую, крепко-крепко, – добавляет она, кокетливо стрельнув глазками.
«Боже мой, только не это!» – от перспективы соприкоснуться со слюнявыми губёнками этой чушки меня бросает в дрожь.
– Аделаида, не? – Смотрю на неё невинными глазами.
Девка нахмуривается и злобно сверкает глазами.
– Не угадал? – грустно уточняю я. – Может, Ефросинья?
Гостья рычит.
– Опять не то? Степанида?
В мою голову летит подушка.
– Верка я, Верка, – орёт гостья. – Мы с тобой уже три месяца встречаемся. Ах ты, алкаш проклятый.
«Кто бы говорил», – скромно замечаю про себя.
– Да ладно, не кипешуй, пошутил я, – улыбаюсь Вере.
– Шутки у тебя, однако, – ворчит гостья, успокаиваясь. – В следующий раз я над тобой пошучу.
«А следующего раза не будет», – продолжаю мысленный диалог с посетительницей.
– Теперь я тебе фиг дам в ближайший месяц, – злобно улыбается девка.
«Слава Богу! Господи, спасибо!»
– Договорились, даже не знаю, как я это перенесу, – печально вздыхаю я. С трудом удерживаю губы, готовые расплыться в широкой улыбке.
Посетительница что-то почувствовала и подозрительно посмотрела на меня.
– А может, не будешь меня так жестоко наказывать? – брякнул я. И тут же пожалел об этом. Не дай бог, это чудовище согласится.
– Посмотрим, – поджав губы, ответила гостья.
«Фух, пронесло».
– Ладно, ты пришла, проведала, теперь можно и домой идти, – деликатно намекаю Верке, что пора и честь знать.
– Козел ты всё-таки, Мишка, – рычит гостья. – И не вздумай больше ходить за мной! Всё кончено.
Мысленно аплодирую Вере. Она хватает принесенную чекушку «Столичной», засовывает её обратно в свой потёртый кулек и, гордо вздернув сизый нос шагает к двери, виляя толстой отвислой задницей.
С умилением смотрю на удаляющийся грушеобразный силуэт своей «девушки». С силой дёрнутая дверь хлопает, как пушечный выстрел, навсегда разделяя меня с бывшей «невестой».
«Прощай, любимая. Мы разошлись, как в море корабли. Как мне будет не хватать твоей одутловатой рожи, мутных глаз и толстой жопы».