Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов
Шрифт:
Сердечные привычки порой нелегко поддаются объяснению. За этими финансовыми связями стоит странный роман между верными Нового мира и последней суверенной монархией Старого, облаченной в одеяния грязной итальянской политики. Но когда бы Ватикан ни нуждался в деньгах, католическая Америка их давала. На такую финансовую зависимость Ватикана не повлияли судебные процессы и государственные расследования последнего десятилетия, прошумевшие в США и Ирландии, из-за которых достоянием публики стали шокирующие документы о священниках, совершающих сексуальные преступления. Когда разразился этот величайший после эпохи Реформации кризис, папа Иоанн Павел II не предпринимал никаких действий, разве что иногда приносил извинения или сетовал в СМИ. В 2002 году, когда случаи педофилии среди священников вызвали международный скандал, папа Иоанн Павел II, страдавший от болезни Паркинсона, обвинял психотерапевтов в том, что те указали неверный путь епископам, а кардиналы Ватикана проклинали СМИ и юристов. Папа не желал признать свою ошибку – как будто о самой возможности этого не могло быть и речи.
За идеей непогрешимости папы стоит продолжительная история,
Ключевой фигурой для нас будет папа Пий IX, Pio Nono, как его зовут итальянцы (nono означает «девятый»). Пий IX на правах абсолютного монарха потребовал вернуть престолу те сельскохозяйственные угодья, которые республиканцы отняли у папского государства. Pio Nono – первый папа, ставший «звездой», его любили католики во многих странах. Подобно большинству других знаменитостей, он отчасти был порождением своей славы; сам же он не был лишен странностей, иногда мрачного свойства. Тем не менее, епископы и кардиналы, которые путешествовали в Рим с щедрыми пожертвованиями, пользовались повышенным уважением по возвращении домой.
Родившийся 13 мая 1792 года Джованни Мария Мастай-Феретти был младшим ребенком в семье с девятью детьми. Его отец был графом в городе Сенигаллия, стоявшем на Адриатическом море. Священники, вышедшие из аристократических семей, занимали привилегированное положение в итальянской иерархии; кардиналы и архиепископы пользовались политической властью в Риме и в других городах, принадлежавших к Папской области, где церковь и была государством. Два дяди Мастай-Феретти были епископами, один из них служил в базилике Св. Петра. В подростковом возрасте у Джованни появились приступы, которые сочли проявлением эпилепсии. Верен этот диагноз или нет, этот приятный человек иногда испытывал приступы ярости и обладал жутковатым чувством юмора. Он не выделялся талантами в семинарии и в двадцать четыре года стал священником, а еще через четыре года – дипломатом папы. В 1823 году его послали в Чили, где он провел два года. Вернувшись в Рим, он стал заведовать церковным госпиталем. В 1827 году тридцатипятилетний Мастай-Феретти был назначен архиепископом города Сполето, находящегося в Папской области, а в 1840 стал кардиналом [81] .
81
David I. Kertzer, The Kidnapping of Edgardo Mortara (New York, 1998), p. 15.
Кардинал Мастай-Феретти, который славился своей неутомимостью, пастырскими качествами и чувством юмора, в 1846 году был избран конклавом и стал папой; друзья кардинала полагали, что конклав стремился найти человека, сочетавшего в себе смирение и общительность. В начале своего правления Пий IX заботился о своей популярности. Он гулял по Риму, заботился об уличном освещении, объявил амнистию бунтовщикам в Папской области, избавил евреев от бремени тяжелого требования еженедельно слушать проповеди священников и организовал комиссию для исследования условий жизни в еврейских гетто [82] . Pio Nono также твердо верил в свое земное царство. Ему было восемь лет, когда в 1799 году войска Наполеона вошли в Рим и взяли в плен папу Пия VI, который умер в тюрьме во Франции. Ко временам папства Пия IX Италия вернулась к тому состоянию, в каком находилась до завоевания Наполеона: превратилась в ряд царств и автономных государств, не став единой страной со стойкой национальной идентичностью.
82
Eamon Duff y, Saints and Sinners: A History of the Popes (New Haven, CT, 2006), p. 286.
В результате Французской революции 1789 года один монарх лишился головы, но короли все еще правили многими странами Европы и в середине XIX века. Монархи относились к папе как к духовному вождю и владыке, стоящему вровень с ними. У пап был свой двор: кардиналы, епископы, важные чиновники, окруженные свитой советников и толпой богатых аристократов, «черных римлян», корыстные интересы которых были как-то связаны с городом, управляемым папой. Двор папы существовал за счет доходов с Папской области, владения, возникшего еще в VIII веке, которое брало начало в середине полуострова вокруг Рима и простиралось на северо-восток, представляя собой на карте изогнутую территорию. Духовенство нередко делило здесь власть с мелкопоместным дворянством. Значительную часть земель возделывали сезонные работники; издольщики трудились на краю Тосканы и в Умбрии [83] . Владения около Болоньи на севере приносили доход от шелка и табака, южнее, в землях, окружающих Рим, половина населения жила в страшной нищете. Иерархи подвергали цензуре прессу и использовали наемных убийц для запугивания возмущенных работников, готовых поднять бунт [84] . Чарльз Диккенс, посетивший в 1844 году Рим, хладнокровно описывает «разрушенные храмы; разрушенные надгробья на кладбище. Пустыня, где все в упадке, мрачная и запущенная выше всякой меры» [85] .
83
David Kertzer,
84
Pollard, Money and the Rise of the Modern Papacy, p. 24.
85
Charles Dickens, Pictures from Italy (New York, 1974), p. 165.
Южнее находился Неаполь, которым правил порочный король из династии Бурбонов при поддержке безжалостной армии. После своего путешествия по Италии в 1851 году британский политик Уильям Гладстон назвал монархию Неаполя «отрицанием Бога, которое превращено в систему правления». Слова Гладстона повлияли на общественное мнение. Вот какими словами о короле Неаполя говорила газета New York Daily Times: он есть «убийство, посаженное на трон и коронованное, воплощение зла… самый омерзительный и жестокий правитель из всех, что втаптывали народы в грязь» [86] . У Америки были торговые отношения с Папской областью, хотя в Риме в 1847 году находился только вице-консул. Конгресс порвал все формальные связи с государством пап [87] .
86
Tommaso Astarita, Between Salt Water and Holy Water: A History of Southern Italy (New York, 2005), p. 75.
87
Massimo Franco, Parallel Empires: The Vatican and the United States– Two Centuries of Alliance and Confl ict (New York, 2008), p. 32.
На севере Пьемонтом правил Виктор Эммануил II, король-воин, склонный проводить реформы, который смог заключить союз с графом Камилло Кавуром, премьер-министром Сардинии. Политический отец единой Италии Кавур боролся за введение национальной валюты. Но единая денежная система повлекла за собой геополитическое единство. В Сицилии харизматический полководец Джузеппе Гарибальди начал борьбу за Рисорджименто, объединение Италии. Пока с двух сторон полуострова к его центру начали двигаться войска, Папская область, дурной пережиток феодализма, продолжала терять деньги.
В 1832 году парижский банк Ротшильда предоставил Святейшему престолу кредит, чтобы тот мог продержаться. «Не имеющие юридического права владеть землей и исключенные из сферы торговли, которую контролировали гильдии, евреи нашли в финансах и кредитовании единственный открытый для них путь к процветанию», – пишет историк Дэвид Кертцер [88] . Ротшильды боролись за то, чтобы евреи покинули свои гетто. Они видели в Пие IX реформатора, который способен облегчить тяжесть положения евреев.
88
Kertzer, The Popes Against the Jews, p. 79.
Венецианская республика заключила евреев в гетто в 1517 году. В 1555 году Павел IV издал указы о сегрегации евреев в подвластных ему областях. «Для этого приверженца аскетики, – пишет историк Джеймс Каррол, – оставалась одна-единственная тактика: навязывать свой порядок везде, где это было возможно… Борись с протестантами вне церкви, вводи дисциплину внутри церкви. Но прежде всего – обращай евреев» [89] .
В 1848 году Pio Nono согласился ввести в Папской области конституцию с избираемой палатой представителей. Но когда австрийцы двинулись в сторону Итальянского полуострова, папа, надеясь избежать войны с другой католической страной, призвал народ хранить верность своим господам. Тем временем Гарибальди вместе с союзниками собрал армию, готовую сражаться за единую Италию. Экономическое положение ухудшалось; премьер-министр папы погиб от ножевых ранений. Когда войска Гарибальди вошли в Рим, папа в одежде простого священника бежал – повозка доставила его в Гаэту, крепость неподалеку от Неаполя.
89
James Carroll, Constantine’s Sword: The Church and the Jews (New York, 2001), p. 379.
Враждебное отношение Пия IX к объединению Италии было великим препятствием для политического разрешения проблем. Люди на полуострове говорили на разных диалектах, между отдельными областями существовали конфликты, так что было рано стремиться к такому национальному самосознанию, которое существовало, скажем, во Франции. Местные вожди желали объединиться под духовной властью папы, передав управление премьер-министру и парламенту. Pio Nono считал, что Римом должен править он сам, и это заводило переговоры в тупик. В июле 1849 года, когда Франция захватила Рим, папа снова обратился за помощью к банку Ротшильда. В Париже император Луи-Наполеон просил предоставить папе кредит. Но Джеймс Ротшильд «поднял вопрос о положении евреев в Папской области и поставил условие: сначала папа выпустит евреев из гетто, и только потом можно будет вести разговор о займе», как о том пишет Кертцер.