Деньги Ватикана. Тайная история церковных финансов
Шрифт:
Кардинал Дарио Кастрилльон Ойос выразил иное мнение. Этот уроженец Колумбии, замечательный лингвист, излучающий доверие, спал на постели папы Пия XII [178] . Кастрилльон был префектом Конгрегации по делам духовенства и носил в себе классический латинский дух авторитаризма – был религиозной версией caudillo, диктатора. Он проклинал СМИ за их антикатолические выпады. На пресс-конференции за несколько недель до встречи кардиналов Кастрилльон изумил журналистов, заявив, что данный кризис коренится в «пансексуализме и сексуальной распущенности», которыми пропитана американская культура [179] .
178
Allen, Conclave, p. 163.
179
John L. Allen Jr., “Vatican Defends Church’s Handling of Sexual Abuse Allegations”, National Catholic Reporter, March 29, 2002. На этой пресс-конференции Кастрилльон
В 1992 году отец Роберт Трупия, которого обвинили в сексуальных преступлениях относительно подростков, вступил в борьбу с епископом Таксона. Специалист по каноническому праву, Трупия подал прошение в Конгрегацию духовенства, где он утверждал, что расследование под руководством епископа Мануэля Морено основывалось на предвзятом мнении епископа. Трупия написал Морено письмо, в котором он говорил, что уже «не отвечает за себя», и грозил рассказать публике о том, что он вступал в половую связь с покойным епископом и что они двое вместе с третьим священником совершали половой акт с тинейджером-наркоманом. Трупия, которому тогда было сорок два года, просил в обмен на свое молчание отправить его на пенсию с хорошей характеристикой. Морено предложил ему лечь в психиатрический госпиталь. Предшественник Кастрилльона смягчил приказ епископа, предоставив священнику оплачиваемый отпуск. Трупия обратился в Апостольскую сигнатуру, ватиканский аналог Верховного суда. Морено нанял церковного адвоката в Риме, чтобы тот защищал его позицию. Новый префект Конгрегации духовенства (сам специалист по каноническому праву) показал свою власть, обратившись 13 декабря 1996 года с письмом к Морено, где он потребовал «найти «разумное решение» для этой проблемы» [180] .
180
О переписке Кастрилльона см. Jason Berry, “Vatican Cardinal Bucked U.S. Bishop on Abuse”, National Catholic Reporter, April 22, 2010; Patty Machelor, “Moreno Struggled to Defrock 2 Priests”, Arizona Daily Star, April 1, 2010. См. также Berry and Renner, Vows of Silence, 234–35; Michael Rezendes, “Ariz. Abuse Case Names Bishops, 2 Priests”, Boston Globe, August 20, 2002. Переписка Кастрилльона доступна для ознакомления на сайте www.natcath.org
Мы настоятельно призываем Ваше Преосвященство начать осмысленные переговоры с монсеньором Трупией о предложенных им условиях решения проблемы. При этом мы также рекомендуем Вашему Преосвященству… чтобы требование о возмещении убытков не предъявлялось снова в будущем в результате каких-либо новых решений.
Морено написал Кастрилльону: «Как мы полагаем [позиция Трупии], наносит ущерб верующим, а также его «жертвам» прошлого… мы не можем предоставить монсеньору Трупии «свободу», поскольку не знаем, будет ли он относиться к священству с должным уважением и верностью». 31 октября 1997 года Кастрилльон пишет ответ: «Касательно ущерба, нанесенного незаконным указом, Конгрегация считает, что за это несет ответственность Ваше Преосвященство со 2 июня 1996 и далее. Предпочтительнее было бы… разрешить эту проблему беспристрастно», – эти слова подразумевают, что Морено должен сделать так, чтобы Трупия вышел на пенсию с хорошей характеристикой. Кастрилльон также выразил желание, чтобы Морено оплатил расходы Трупии на судебный процесс и посоветовал использовать его как консультанта по вопросам канонического права! Ответное письмо к Кастрилльону епископа Морено отражает понятное чувство разочарования:
«На прошлой неделе я поставил Конгрегацию в известность о том, что мы подали судебный иск относительно действий монсеньора Трупии в середине 1970-х относительно алтарника, тогда несовершеннолетнего. Речь здесь идет о вполне серьезном, а не воображаемом риске.
Я нахожусь в недоумении относительно указаний Конгрегации о компенсации ущерба. Я выплачивал монсеньору Трупии заработную плату в полном объеме и оплачивал страховку машины, о чем Конгрегации хорошо известно. Мне не сообщили никаких подробностей, так что я даже не смогу оправдываться в случае обвинения в причиненном ущербе.
Монсеньор Трупия покинул свой пост и не имеет права туда возвращаться.
Я с глубоким уважением отношусь к деятельности Конгрегации по делам духовенства, тем не менее, для решения этого вопроса я был вынужден обратиться в Сигнатуру».
«Когда я увидел эти документы, – вспоминает адвокат из Таксона Лайн Кедиган, который вел дела нескольких жертв Трупии, – я подумал: это же просто золотая жила! Знаю, это звучит ужасно, но здесь в тесных рамках клерикального мира Морено изо всех сил пытался предотвратить скандал, а Кастрилльон продемонстрировал всю глубину испорченности» [181] . Трупия покинул Таксон с условием, что он будет ежемесячно получать чек на $1475, и нашел себе жилье в окрестностях Вашингтона. Он стал консультантом по каноническому праву диоцезии Монтерея в Калифорнии – пока жизнь ему не отравил судебный иск в Аризоне. Потрясая письмом Кастрилльона как пресловутым дымящимся ружьем, Кедиган потребовал от Трупии выплатить $14 миллионов компенсации его жертвам. Когда наконец Ватикан в 2004 году лишил Трупию сана, диоцезия Таксона,
181
Телефонная беседа с Lynne Cadigan, 13 мая 2010.
182
Berry and Renner, Vows of Silence, pp. 65–66.
В день встречи по неотложному делу в Ватикане в 2002 году кардиналы, вероятнее всего, не знали о том, как Кастрилльон потерпел фиаско в деле Трупии (статья Майкла Резендея о Трупии в Boston Globe вышла несколько месяцев спустя). Но итальянцы, собранные на совещании, понимали, что американцы несут большие финансовые потери. Пока кардиналы обсуждали вопрос о том, что они поведают внешнему миру после совещания, Кастрилльон коснулся реальной темы: надо выразить свое несогласие. Он вместе с генуэзским архиепископом Тарчизио Бертоне – бывшим специалистом по каноническому праву Конгрегации Доктрины Веры при кардинале Йозефе Ратцингере – настаивал на том, что надлежит сделать заявление о «сомнительных поступках пастырей». Священники, не придерживающиеся учения церкви, способствовали созданию атмосферы вседозволенности среди священства. Эти люди даже не задумались о мотивации епископов, покрывающих педофилов.
Еще один член Курии поддержал Кастрилльона и Бертоне: это был кардинал Джеймс Френсис Стеффорд, бывший архиепископ Детройта. Он хотел включить в пресс-коммюнике по поводу кризиса упоминание об энциклике 1968 года о контроле рождаемости [183] – послушание учению пап стоит превыше всего. Но по международным новостным каналам показывали больного папу с дрожащим голосом, который ничего не говорил о внутренней культуре сексуальных отклонений или о том, что он возглавит соответствующее расследование. Кардиналы и архиепископы Ватикана умыли руки, переложив всю вину на низшее духовенство. Иоанн Павел, который был столь великой нравственной силой в борьбе с диктаторами и Советским Союзом, не хотел разбираться со случаями сексуальных преступлений священников в 1990-х, когда он был еще здоров. Он не поставил вопрос о том, почему культура целибата так спокойно смотрит на злодеяния, наносящие серьезный вред детям, и не спросил кардиналов, что они предлагают с этим делать, если не считать их публичных извинений.
183
John Allen, “Catholic Vatican Summit Produces Flawed Document”, National Catholic Reporter, May 10, 2002.
В римской Курии преобладали итальянцы. Они смотрели на окружающий мир через прессу, описывающую положение дел Ватикана – читая Corriere della Sera, Il Giornal, еженедельник L’Espresso, La Repubblica и другие газеты и журналы. Но система законов Италии не способствовала хирургическим расследованиям, которые могли делать юристы в Америке, Ирландии, Канаде и Австралии, где соблюдались принципы британского общего права. Когда судьи отдали епископам распоряжение открыть папки с делами обвиняемых священников для адвокатов их жертв, в англоязычных СМИ появилось море сообщений о тайной сексуальной жизни духовенства. В то же время в распоряжении итальянских журналистов было крайне мало документов, так что они могли знать лишь о редких подобных случаях. Курия и кардиналы полагали, что настоящий «скандал» был порождением странных законов Америки и СМИ, враждебно относящихся к католикам.
Кардинал Йозеф Ратцингер не делился с журналистами своими мыслями о встрече кардиналов в 2002 году, как это делали другие ее участники. Он, единственный из всех кардиналов Курии, думал о необходимых мерах по решению кризиса. Когда американские епископы ранее пытались исправить положение, они сталкивались с препятствиями. В 1989 году американские епископы через канонистов попросили у Ватикана разрешения лишать сана священников, вина которых в серьезных преступлениях против детей и подростков доказана. Правом дать это разрешение обладал только папа. Иоанн Павел ответил отказом. Ранее он был кардиналом в Польше и знал, что коммунистическая полиция прослушивала телефоны священников, чтобы потом их шантажировать. Польская церковь противостояла режиму. Он видел в священстве героическую силу сопротивления, осаждаемую противниками, и это помешало ему, когда он стал папой, обратить внимание на криминальную сексуальную субкультуру среди духовенства. В то же время канонисты Ватикана видели в просьбе американских епископов вмешательство в сферу их компетенции.
«В Америке Конференция епископов пользуется машиной для расторжения браков, – сказал мне выдающийся знаток канонического права, пожелавший остаться анонимным, в Риме солнечным днем осени 2002 года. – Это постоянно критикуют в Риме ответчики на процессах аннуляции брака… Подобный опыт ведения дел с американскими епископами вызвал сопротивление, когда встал вопрос об особых действиях относительно педофилов. Мы видим, как вы обращаетесь с аннуляцией браков. Как вы будете поступать в случае педофилии?» Этому священнику вопрос казался кристально ясным. «В 1989 году, – продолжал он, – Святейший Престол хотел сказать: у вас есть для этого предписания закона. Используйте их!» [184] Он имел в виду следующее: епископы должны устраивать закрытые канонические суды над преступниками, чтобы затем послать их результаты в Ватикан для принятия окончательного решения. Церковных юристов отпугивала мысль ведения официального церковного суда, который затем должен ждать годы, чтобы получить разрешение лишить преступника сана.
184
Berry and Renner, Vows of Silence, pp. 65–66.