Деньги
Шрифт:
— Еще шампанского для Авроры?
— Господи... Ладно, налейте.
— ...Джон, вы англичанин? — произнесла Аврора с глубоким пониманием, будто это многое объясняло.
— Честно говоря, я наполовину американец и наполовину сплю. Только что с самолета.
— Я тоже. В смысле, с автобуса. Вчера только t! приехала.
— И откуда?
— Из Нью-Джерси.
— Серьезно? А откуда именно? Я вырос в...
— Еще скотча?
У меня поникли плечи. Я медленно развернулся.
— Сколько стоит, — проговорил я, — чтобы вы отстали от меня хотя бы минут на десять? Хотелось бы знать, — спросил я у нее. И на этом не остановился, отнюдь. Впрочем, старуха была непрошибаема. Испытанный ветеран. Я обрушил на нее всю тяжесть моего взгляда, и обычно этого бывает достаточно, пласт за пластом подростковой археологии, дешевой жратвы и легких денег, взгляд толстого питона, исполненный всех мыслимых грехов. Она ответила мне тем же, несколько секунд глаза в глаза, и ее взгляд был тверже, куда тверже. Уперев кулачки в стойку, она подалась ко мне и крикнула:
— Лерой!
Музыка тут же захлебнулась. Ряд пятнистых профилей развернулся в мою сторону. Подбоченясь, в тишине став сразу старше, буфера по команде «вольно», мексиканка взирала на меня с профессиональным презрением.
— Я еще себя не нашла. — Это опять Аврора. — Мне очень интересна порнография.
— Это тебе кажется, — сказал я. И порнографии ты тоже совершенно не интересна. — Лерой, все о-кей! Можешь расслабиться. Вес под контролем, приятель. Я уже ухожу. Вот деньги, Aврорa, береги себя.
Я соскользнул с табурета, и меня тут же повело. Табурет от толчка с дребезгом шатнулся на своем основании, как подброшенная в орлянку монета. Я помахал на прощание всем бабам— смотрите, раз не насмотрелись — и по диагонали двинул к двери.
На улице все было на продажу. «Бойлеск» [4] , дипломированный массаж и потереть спинку, услада вуайера и сверкающий огнями круглосуточный порноцентр. Даже, подумать только, натура — проститутки. Но я был не в настроении покупать, не сегодня. На обратном пути к отелю обошлось без происшествий (!). Ничего не случилось. Как всегда; впрочем, ждать происшествий осталось недолго. Вращающаяся дверь занесла меня в вестибюль, и дежурный портье вскинул голову из-за своего частокола.
«Бойлеск» (Boylesk = boy + искаж. burlesque) — музыкальная или танцевальная эксцентрика с исполнителями-мужчинами в женской одежде.
— Вечер добрый, — произнес он. — Сэр, пока вас не было, звонил Лорн Гайленд.
Двумя пальцами он выдал мне ключ.
— Сэр, это... тот самый Лорн Гайленд?
— Не факт, не факт, — глубокомысленно изрек я, может, правда, и не вслух.
Лифт всосал меня в свое механическое нутро и устремился ввысь. Зубная боль все это время продолжала упорствовать. Зайдя в номер, я схватил бутылку и опустился на кровать. В ожидании привычного шума в ушах я думал о воздушном транспорте и часовых поясах, о Селине... Да, пожалуй настал момент просветить вас. Может, и мне чуть полегчает, когда выговорюсь.
Сегодня утром... черт, неужели сегодня? а кажется, что сто лет назад — так вот, Алек Ллуэллин отвез меня в аэропорт Хитроу на моем же «фиаско»; зверь, а не машина. Этот враль попросил одолжить ее, пока меня не будет. Готовясь к рейсу, я по самые брови нагрузился бухлом и транквилизаторами. Летать я боюсь. Приземляться тоже. Говорили мы мало. Он должен мне денег... встали в хвост длинной очереди в кассу. Втайне я надеялся, что свободных мест не будет. Но места были, компьютер-щелкунчик выбил мне посадочный талон.
— Только поторопитесь, — добавила кассирша. Алек трусцой проводил меня до паспортного контроля, взъерошил мне шевелюру и подтолкнул к окошку. — Эй, Джон! — позвал он, когда я был уже на той стороне. — Эй, торчок!
Рядом с ним стоял какой-то старик и махал непонятно кому.
— Чего?
— Подойди сюда, — поманил меня Алек. Я подошел.
— Чего?
— Селина... она спит с кем-то еще. Часто и помногу.
— Ах ты, старый враль.
Кажется, я даже попытался съездить ему по роже. Алек вечно в своем стиле.
— Я думал, будет лучше, если ты узнаешь, — изобразил он обиду. Потом улыбнулся. — Раком, боком, она сверху. По-всякому,
— Да ну? И с кем бы это? Все ты врешь... Но с кем?!
Он так и не сказал, с кем. По его словам, это продолжается уже давно, причем с человеком, которого я хорошо знаю.
— Ах ты!.. — повторил я и в спешке ретировался.
Вот. Как-то не похоже, чтобы мне полегчало. Ни капельки. Попробовать, что ли, поспать. Лондон уже просыпается. В том числе Селина. В области затылка у меня снова возникает далекое шипение или свист, или гул, неспешно меняя тональность, выше и выше.
Иногда я просыпаюсь по утрам с таким ощущением, словно выполз из-под асфальтоукладчика.
Вам знакомы стоические аспекты ударного пьянства, беспробудного пьянства? Ударничество и беспробудность? Зато потом отнюдь не в ударе. Господи, я же не хотел ничего дурного. Только немного поразвлечься.
Шум в ушах — надежнее и, главное, дешевле любого будильника — разбудил меня в девять ноль-ноль. На высокой раздраженной ноте, словно битый час не может добудиться. Пересохшим языком я осторожно обследовал северо-западный квадрат. Без особых изменений, разве что побольнее. Горло сообщало, что первая же сигарета запалит бикфордов шнур к арсеналу в недрах грудной клетки. Похлопав себя по карманам, я все равно закурил.
Через десять минут я выполз из гальюна на четвереньках — бледный и совершенно искренне раскаивающийся крокодил. Господи, ну зачем я пил всю эту гадость. Перекатившись на спину, я ослабил галстук и стал расстегивать рубашку — и тут зазвонил телефон.
— Джон? Это Лорн Гайленд.
— Лорн! — выдавил я. Ну и мерзкий хрип. — Как дела?
— Отлично, Джон, — сказал он. — Лучше некуда. А у тебя?
— Замечательно, просто замечательно.
— Это хорошо, Джон... Джон?
— Да, Лорн.
— Джон, меня кое-что беспокоит.
— И что бы это могло быть, Лорн?
— Джон, я еще не старик.
— Я в курсе, Лорн.
— Я в превосходной форме. Просто как никогда.
— Рад за тебя.
— Поэтому, Джон, мне не нравится, когда ты говоришь, что я старик.
— Лорн, я этого не говорил.
— Ладно, не говоришь. Но намекаешь, а это, это... примерно одно и то же. Так, по-моему. Еще ты намекаешь, что я не очень активен сексуально и не могу удовлетворить моих женщин. Джон, это совершенно не так.