Дениятос
Шрифт:
Он был внутри вериспика, лаборатории, в которой экипаж «Когтя Марса» исследовал образцы. На нескольких лабораторных верстаках находились отделанные латунью микроскопы и центрифуги. Сервиторы-лаборанты свисали с потолка, к их человеческим телам были прикреплены металлические конечности, поджатые к туловищам в режиме ожидания. Стены, исполненные в ржаво-красных и бронзовых цветах Механикумов, были покрыты молитвами на машинном коде. Место выглядело относительно нетронутым, хотя кое-где пятна коррозии выдавали возраст помещения. В отличие от остального корпуса оно не поддалось искажению во время дрейфа корабля в варпе.
Человек,
Дениятос был уверен в своем суждении, хотя более чем за сотню лет поисков и преследования никто не смог дать толкового описания еретика. Что-то было не так с его телосложением — слишком высокий для человека, но при этом сгорбившийся, что свидетельствовало о годах, потраченных Асценианом на чудовищные изуверства. Он все еще носил одеяния миссионера — коричневый подрясник был подпоясан золотым шнуром, с которого свисали различные иконы, выкраденные Кройвасом из святых мест. Среди последних были позолоченные костяшки пальцев, черепа святых, аккуратно расписанные деревянные иконы, взятые с примитивных алтарей, усеянные драгоценностями аквилы с посохов имперских священнослужителей. Плечи Асцениана были покрыты тяжелой мантией из потрескавшейся кожи, а лицо наполовину скрыто капюшоном.
Никто не знал, как изначально выглядело лицо Асцениана. Оно восстанавливалось и перекраивалось столько раз, что утратило всякое сходство с тем, что давалось людям от природы. Оно напоминало механизм, собранный из частей тела. Челюсть была цельной, кожа едва обтягивала ее. Крепившиеся к скулам щеки свисали над ней, позволяя гротескному созданию подражать мимике. Глазницы были широкими и влажными, а глаза, сидевшие в них, как метеориты в кратерах, хоть и были биологическими, но судя по разным цветам — от разных доноров.
Руки Асцениана, которыми еретик убрал кровь с лица Дениятоса, были механическими. Их даже не пытались сделать похожими на настоящие. Они напоминали тонкие металлические приспособления, заканчивавшиеся изящными пальцами, похожими на лапы паука.
Под сутаной угадывалось слишком большое для человека количество плечевых и локтевых суставов, было ясно, что под рясой скрывалось еще несколько рук. Облачение Асцениана доходило до самого пола, но манера его перемещения подсказала Дениятосу, что ног у еретика нет. Возможно, тот парил над полом, а может, у него было множество небольших нижних конечностей, позволявших ему перемещаться подобно насекомому.
Асцениан отвернулся, осматривая лабораторный стол за его спиной. Там разместилось несколько образцов биологического материала, плававших в сохраняющем геле или пришпиленных к поверхности стола и вскрытых для исследования внутреннего устройства. Они были похожи на органы, которые все еще были покрыты кровью и блестели.
— Ты, — выдавил из себя Дениятос.
— О, ты еще можешь говорить, — отозвался Асцениан, поворачиваясь. — Это хорошо. Предыдущий был менее склонен к разговорам.
Предыдущий? Дениятос вновь натянул цепи. Значит, был кто-то еще. Еще один Испивающий Души, угодивший в лапы Асцениана. Количество ждавших отмщения боевых братьев возросло. За те годы, что орден вел охоту
Поимка Асцениана стала для Испивающих Души делом чести. Асцениан переиграл их, а кроме того, весь остальной орден был уверен в том, что еретик сгубил реклюзиарха Горозия. Дениятосу была ведома правда относительно Горозия, но он всецело, как и любой из числа Испивающих Души, отдался делу охоты на Асцениана. И не только, чтобы сокрыть правду о смерти Горозия. Он искренне презирал Асцениана. Падший миссионер был выскочкой, претендовавшим на роль одного из вершителей человеческих судеб. Его эксперименты, пусть грубые и кровопролитные, свидетельствовали о том, что еретик стремился к более глубокому пониманию собственного вида. Преступления его были высокомерны, а никто лучше не разбирался в высокомерии, чем Испивающие Души.
Ордену понадобилось сто тридцать семь лет, чтобы выследить его. За это время Асцениан перебрался жить на «Коготь Марса». Испивающие Души отыскали корабль и взяли на абордаж. И потом Дениятос пал.
Реклюзиарх был повержен бомбой. Миной-ловушкой. Не пулей, не клинком, не даже рукой самого Асцениана. Еретик понимал, что рано или поздно его отыщут, а «Коготь Марса» будет взят на абордаж, поэтому он превратил корабль в смертельную ловушку. Он поджидал Испивающих Души, или кого-то вроде них, чтобы собрать еще скальпов в свою коллекцию.
Дениятос все еще не мог двигаться. Но он мог немного поворачивать голову. Он почувствовал знакомый металл горжета вокруг шеи, и на секунду задумался над тем, почему Асцениан не снял с него броню. Мысль улетучилась из его головы, едва Дениятос увидел то, что было прикреплено к стене слева от него.
Еще один Астартес был прикован к стене. Этот был без брони. Плоть его была мертвенно- бледной с багрянцем, вся в порезах и кровоподтеках. Мышц почти не было, что придавало телу провисший, кривобокий вид — настоящая анафема идеи Астартес. Это было настоящим надругательством — смотреть на космодесантника, доведенного до подобного состояния — слабого, жалкого и беспомощного.
Астартес был мертв, но однозначно ослаблен перед умерщвлением, возможно, он провисел прикованным к стене несколько месяцев, пока его мышцы атрофировались. Грудная клетка космодесантника была вскрыта, а все органы вынуты. Дениятос разглядел татуировку птичьей головы на плече мертвеца. Гвардия Ворона, один из легендарнейших орденов космодесанта. У них были свои счеты с Асценианом. Как и сам Дениятос, этот Астартес был оглушен и пойман.
Периферийным зрением Дениятос увидел кое-что еще. Свою руку.
Рука была бледной и безвольно свисала с наручника на цепи, закрепленной в потолке. С ладони и руки была снята броня, кожа была вскрыта и заштопана. Из раны свисали уходившие к полу кабели и провода. Кисть также была вскрыта, Дениятос рассмотрел хомуты, крепившие провода к обнаженным мышцам. Космодесантник попытался шевельнуть пальцем, но рука не слушалась его полностью. Она была абсолютно мертва.
Упершись шеей в воротник доспеха, он сумел посмотреть вниз. На ногах были следы точно таких же хирургических вмешательств, нижние конечности также его не слушались.