Департамент «Х». Кибер-террор
Шрифт:
Полет на незнакомой машине российским офицерам, всегда незаслуженно ругающим отечественные «вертушки», не слишком понравился. Показалось, что у этого вертолета и вибрация более сильная, и звукоизоляция почти отсутствовала. Но капитан Хулио Сезар Альварес к венесуэльским вертолетам, должно быть, привык и чувствовал себя вполне раскованно и комфортно. Он устроился рядом с Тамарой и, как истинный идальго, что-то рассказывал ей, тыча пальцем в иллюминатор. Шум двигателя в салоне стоял такой, что кроме самой Ставровой едва ли кто-то еще слышал рассказ венесуэльского офицера. А, судя по его жестам, рассказ этот был чем-то вроде вводной экскурсии. Какое-то время к словам Альвареса пытался прислушиваться сидевший рядом капитан Радимов, отличавшийся почти детским любопытством, но скоро ему надоело ловить отдельные слова, и Костя
В салоне было темновато, потому что иллюминаторы оказались непривычно маленькими. Поэтому Кирпичникову, решившему более подробно рассмотреть карту местности, куда они летели, пришлось подсвечивать себе фонариком.
Городок Ла-Фрия располагался всего в семи километрах от границы с Колумбией. Плотного обустройства и прикрытия границы, как это было, скажем, в Советском Союзе, в Латинской Америке вообще никогда не было. Да и в мировой практике это, скорее всего, редкость, требующая гигантских государственных затрат. Здесь жители двух соседних стран часто просто ходят за границу в гости друг к другу, не спрашивая разрешения у властей и даже не имея в кармане никакого документа, удостоверяющего личность. Пограничники, а они там обязательно есть, старательно закрывают глаза на такие перемещения, хотя стараются контролировать возможное передвижение грузов. Но уровень жизни населения в приграничных районах двух стран примерно одинаков, и на контрабанде делать свой бизнес здесь было бессмысленно. А если грузы и шли, то все знали, что это за грузы. Чаще отправляли чистый кокаин, изредка листья коки. Однако большие плантации коки в приграничных районах не росли, поэтому караваны шли, как правило, из срединных районов Колумбии – из Медельина, из Перейры и даже из далекого Кали.
Местные жители могли бы договориться и с пограничниками, и с таможенниками. Но наркокартели действовали более жестко. Они не договаривались, а ставили условия. И уже много раз случалось, что целые погранпосты, не пожелавшие эти условия принять, уничтожались. Причем и по ту, и по эту стороны границы. Но если в Венесуэле еще стремились навести порядок и усилили пограничников, чтобы пресечь наркотрафик, то в Колумбии положение было более сложным. Там существовала вооруженная оппозиция правящим силам, основу которой составляли силы FARC, называемые иногда революционными вооруженными силами Колумбии. Конфликт Венесуэлы и Колумбии начался после того, как правительство Колумбии обвинило власти Венесуэлы в укрывательстве боевиков. Тогда президент Венесуэлы Уго Чавес отозвал из Боготы своего посла и значительную часть персонала посольства. Но колумбийцы грозили представить доказательства, что на венесуэльской территории после коротких боевых действий нашли пристанище более полутора тысяч боевиков.
При почти полной условности границ правительство Венесуэлы было не в состоянии воспрепятствовать проникновению даже такой большой группы повстанцев на свою территорию. Но обвинения на этом не закончились. Во время одного из налетов регулярной армии Колумбии на лагерь повстанцев там были обнаружены бронебойные гранатометы АТ-4 шведского производства. Гранатометы, по меркам российской армии, очень примитивные, но в армиях стран Латинской Америки, вооруженных устаревшей бронетехникой, они тоже являлись силой. Шведская сторона по номерам на гранатометах смогла установить, что оружие было продано Венесуэле двадцать лет назад, то есть еще до прихода к власти президента Чавеса. Значит, он не мог нести никакой ответственности за то, что было сделано до него. Но Колумбия вкупе с США тут же выдвинули другую версию, дополняющую первые обвинения. Утверждалось, что правительство Чавеса ведет переговоры с повстанцами о поставках ПЗРК «Игла» и «Игла-С». Чавес это утверждение назвал провокацией и подписал с российским правительством договор на поставку БМП-3 и танков Т-72, которые собирался использовать для реализации плана «Западный щит». Этот «щит» должен был полностью перекрыть границу с Колумбией.
В самой же Колумбии обстановку накаляли не столько повстанцы, сколько многочисленные наркокартели. И само правительство страны постоянно пыталось связать их друг с другом, утверждая, что финансирование деятельности FARC осуществляется за счет торговли кокаином. Те же силы FARC снабжают даже не банды, а почти вооруженные силы наркоторговцев оружием, которое, в свою очередь,
– Вон там, вдалеке, смотрите, – прокричал Альварес, чтобы всем было слышно. – Самая высокая гора в Венесуэле, пик Боливар, – пять тысяч семь метров. Европа своим Монбланом гордится, а Монблан ровно на двести метров ниже.
– Признаться, на пик походит мало, – так же громко сказал Денисенко. – Я на Памире бывал, там пики настоящие, острые. А это просто гора.
– Гора, – согласился капитан. – Но у нас ее зовут пиком. Горы Кордильера-де-Мерида вообще у нас в стране самые высокие. А пик Боливара – самая высокая точка этих гор. Я сам там не был, туда только альпинисты ходят. Даже из Европы приезжают. И, кажется, из России. На пик простому человеку не взобраться, нужна специальная подготовка. Но, говорят, красота оттуда открывается необыкновенная.
Владимира Алексеевича вид пика Боливара, честно говоря, не поразил. Склоны довольно пологие, и пик не слишком высокий. Человеку, исходившему в своей жизни немало гор, удивиться было нечему. Но, видя гордость венесуэльского капитана, командир благоразумно промолчал, а Старогоров, только недавно переведенный в Департамент «Х» с пограничной заставы, расположенной в Дагестане на границе с Грузией и имевший понятие о настоящих горах, сказал так же громко:
– Красиво…
Хулио Сезар Альварес оценкой был доволен и, улыбаясь, сел в свое кресло.
– Лететь осталось недолго. Скоро прибудем.
Понятие «недолго» все же является достаточно растяжимым, и вылилось оно в сорок минут ожидания. Но, видимо, эти сорок минут в значительной степени были потрачены на поиск конкретного места, потому что вертолет кружил, слегка завалившись набок, над сельвой, а один из двух пилотов даже вышел в салон и, подозвав капитана, что-то уточнял у него с картой в руках. Наконец, вертолет на какое-то время завис в воздухе, потом стал снижаться по крутой косой линии. И даже посадка была не совсем вертикальной. Впечатление складывалось такое, что этот вертолет по вертикали вообще не умеет летать.
– Там люди, – кивнув за иллюминатор, сказал Валеев.
– Там половина моих людей, – объяснил Альварес. – Вторая половина с нами.
Место для посадки было выбрано не слишком подходящее. Вдоль берега неширокой и мелкой речки тянулись заросли тростника. Имеющий понтоны вертолет сел прямо на воду, придавив высокий тростник. Но это, пожалуй, было единственным в округе местом, где он имел возможность не зацепиться винтами за деревья.
Из кабины вышел один из пилотов, похлопал по плечу Альвареса, то ли поприветствовал, подняв руку с раскрытой ладонью, всех остальных, то ли попрощался этим жестом и пожелал удачи, и раскрыл дверцу. Первым прямо в заросли тростника выпрыгнул Хулио Сезар, показав, что глубина речки здесь не достигает и колен, и забрал из вертолета свой рюкзак. Следом за капитаном один за другим выгрузились российские офицеры. Альварес вежливо взвалил на второе плечо рюкзак Тамары Васильевны. К вертолету уже подбежали бойцы группы Альвареса и, согласно его команде, начали выгрузку оборудования, которое подавали остальные коммандос. Гималай Кузьмич, естественно, руководил всем процессом, прекрасно зная, что и как сказать. Испанский язык в такой ситуации для «старшины роты» было просто незаменим. И он этим владением пользовался с толком. С трудом воспринимая беглую испанскую речь, к тому же еще и приукрашенную возгласами, Кирпичников сумел расслышать и понять, что объяснял коммандос бывший прапорщик ВДВ:
– Если повредите приборы, наша миссия будет провалена. Мы тогда можем смело отправляться домой… Осторожнее! Осторожнее!
Капитан Альварес остановился на берегу, поджидая Кирпичникова и остальных, передал рюкзак Ставровой одному из солдат, и тот стал бегом подниматься с ним на заросшую густыми кустами и редкими деревьями невысокую горку, начинавшуюся метрах в трех от берега.
– Неприятности у нас, господин подполковник, – сразу передал Хулио Сезар то, что сообщили ему встречающие. – С той стороны получены агентурные данные. Из Колумбии.