Деревня Нюркин луг, или Тайна печатной машинки
Шрифт:
«Хали-гали», «Паратрупер», – вопил из динамиков Илья Митько, перечисляя аттракционы в Минском парке Челюскинцев. Я сейчас себя ощущала, как пассажир этих самых аттракционов, который отстал от поезда и пытается его догнать. Несколько раз подавала сигнал тренеру, но он упорно меня игнорировал.
– И это у вас называется индивидуальный подход?!
Зло зыркнула на этих двоих. Краля мотнула головой, зазывая куда-то мою мечту… И он пошёл. От шока я подвернула ногу и свалилась с ленты на пол,
– Мать мою волшебницу! – я с досадой потирала голову. – Как больно-то!
– Эй, ты чего разлеглась? – сказал Андрей, приближаясь издалека. – Команды «стоп» не было.
– Пресс качаю, – соврала я.
– Тут?
– Ага. Всё занято было.
Он обвёл взглядом полупустой зал, хмыкнул и позвал меня продолжать тренировку, хоть с гудящим от падения затылком это было и нелегко.
До дома я доползла чудом. Сил идти не было. Даже, грешным делом, промелькнула мысль доплатить водителю маршрутки, чтобы он довёз меня до подъезда. Но потом я решила, что неловких ситуаций на сегодня мне хватит.
У подъезда маячила знакомая рыжая макушка. Я вытащила из ушей наушники, где как будто желая меня добить, играла песня «Камнем по голове» группы Король и Шут.
– Кирилл, прости. Я совсем забыла, что заказала доставку на сегодня, – обратилась я к парню, но он отмахнулся.
– Не страшно, держи, – Кирилл протянул мне очередной номер журнала о фэнтези и улыбнулся. – Я звонил, но никто не открыл.
– Ох, мама, наверно, снова ушла с головой в творчество. Спасибо, ты только что спас мой день.
– Да брось. Не мог же я оставить тебя без любимого журнала.
Он снова улыбнулся, и его торчащие уши почему-то стали розовее.
– Ладно, мне пора. Ещё два адреса. Увидимся.
– Ага.
Кирилл сел на велосипед и быстро скрылся за поворотом. Моё настроение немного улучшилось. Всё-таки день испорчен не окончательно.
Мама, как и ожидалось, витала в своём мире и даже не заметила, что я пришла. Я наспех поужинала, приняла душ и, намотав на голову полотенце и накинув махровый халат, ушла к себе в комнату с чашкой.
– А это ещё что за агрегат?!
На моём столе вальяжно разместилась пишущая машинка марки «Ундервуд». Ясно, мама снова заходила в антикварную лавку. Интерес победил возмущение и, помедлив пару секунд, я уселась за стол. Чашку поставила рядом, поправила очки и с видом бывалого писаки закатала рукава и сняла с головы полотенце.
– Ну-с, приступим, – пошевелила пальцами и вставила лист бумаги в устройство.
И вот тут ступор. Хочется написать, а что?
– Что-что… Имя автора, конечно! «Ев-ге-ни»…
Буква «я» залипла и ни в какую не хотела появляться на бумаге.
– Ну нет, не на ту напала… «я», «я». Вот упёртая. «Я», «я»… Уууу,
Нужная буква появилась на листе, а от машинки отвалилась какая-то деталь.
– Не-не-не, отсюда никто не сбежит! Все дороги перекрыты!
Я полезла доставать укатившуюся железяку и на обратном пути, с разворота, с гулким звоном пустой головы, треснулась затылком о деревянную столешницу.
– Мать мою волшебницу! Второй раз по тому же месту!
Зажмурив от боли глаза, я вылезла из-под стола, встала на ноги, растёрла ушибленный череп и, всё так же с закрытыми глазами плюхнулась на стул. А стул уже и не стул вовсе. Подо мной что-то зашевелилось и как завизжит! Я от страха открыла глаза и завизжала сама, да похлеще. Я сидела не на стуле. Я сидела посреди какого-то деревенского двора. В махровом халате. На толстой розовой свинье.
Тут же вскочив на ноги, впала в ступор. Только и произнесла вслух:
– Где это я очутилась?
Хряк перестал визжать, посмотрел на меня и ответил:
– Чего орать-то так?! Это хутор Нюркин луг.
И в этот момент я провалилась в темноту…
Глава 2. «Галлюцинации»
Затылок ломило. Я была как будто в каком-то тёмном мире, из которого никак не могла выбраться. Вдруг ощутила дуновение тёплого ветерка на своём лице, тонкие пряди волос пощекотали щёки. Глаза открыть я всё ещё не могла, но из глухой темноты, наконец, смутно начала различать голоса.
– Может за подол? – спросил чей-то грубый голос. Кажется, мужской. Хотя, возможно, и женский.
– Нет, давай лучше в бок толкнем, – ответил второй, потоньше, резко, но как будто нараспев.
Приложив усилие, я разомкнула губы и спросила тех, кто был рядом со мной:
– Что случилось? Где я?
Голоса замолчали. Потом тот, грубый, ворчливо ответил:
– Где-где. У козла на бороде.
– Эй, хряк! А копытом в пятак?
– А ты, рогатый не бузи! Моё-то копыто покрепче будет.
– Да из твоего только холодец варить. Нажористый выйдет.
– А сам-то! Оглобля!
– Ты кого оглоблей назвал, рыло поросячье?!
Вся эта словесная перепалка даже в угнетённом сознании казалась мне странной. Собрав в кулак последние силы, я открыла глаза и в ту же секунду об этом пожалела.
По обе стороны от меня стояли козёл с длиннющей бородой и толстый розовый хряк. Это всё было настолько за гранью, что единственно верным решением было признать, что это сон, закрыть глаза и снова попытаться уснуть. Но голоса продолжили спор.