Дерево черных ангелов

Цененко Виктор

– А вы меня там ждете что ли? – спросил Остап озадаченно.

– Тебе дерево снилось? Говори скорее, – мужчина остановился, и при этих словах его взгляд стал серьезнее.

– Снилось… – промямлил Остап.

– Нормально. Хорошо! – мужик хлопнул его по плечу крепкой ручищей и пошел дальше.

Прошли еще немного.

– В общем так. Меня Олегом звать

– Остап.

– Остап, ага. Вот, я тебе напишу на бумажке свой номер. Ты приезжай к лесу, на Героической выйдешь. А меня набери минут за пятнадцать. И сделать это нужно будет завтра.

Где-то к часу дня. Приедешь, потолкуем. Бывай.

Олег пошел прочь, отсалютовав. Остап посмотрел на бумажку и понял, что это тот самый момент в жизни, который называют поворотным, главным, судьбоносным. Или долгожданным. Или роковым? Ну, всяко уж не роковым.

***

Весь оставшийся день прошел для Остапа как несколько лет. Время тянулось невыносимо. Потом, ночь, он не мог заснуть часа два и ужасно злился на себя за это. А дальше сон – снова дерево мелькало и искажалось, вертелось и исчезало.

И вот, Остап садится на маршрутку, чтобы доехать до нужной остановки. Платит мятыми десятками за проезд, находит пустое сидение. Ехать минут пятнадцать, а высадится он буквально у первых деревьев Щепкинского леса. Набирает Олега. Во рту сухо, язык не слушается.

– Слухаю вас! – голос у Олега уверенный и веселый.

—… Это Остап… Здравствуйте… Это Остап, вчера вы.. Ну… Я еду, – слова не давались Остапу, он был смущен, даже больше, чем вчера.

– Да, да, брат, – ободрительно повысил и без того выразительный голос Олег. – Ждем тебя. Уже в пути? Хорошо. Встречу на остановке.

– Спасибо, – отозвался Остап, и отключил вызов. Сердце стучало дико. Нередко он представлял себе какой-то такой момент, но никогда не думал, что будет буквально трепетать. После стольких лет он идет прямо к своей цели. Неужели же Олег может быть кем-то, кроме проводника к предназначению? Не может. Сомнений быть не может. Остап вдруг понял, что руки у него ледяные. Потер их друг о дружку – не помогло.

Остановка представляла собой лавочку и небольшой навес, ничего необычного. Олега он разглядел еще подъезжая. Тот стоял и выглядывал транспорт. Они встретились глазами.

– Ну, хорошо, что приехал, – Олег протянул руку. – Голодный небось? Чего ты такой худой вообще? Плохо ешь? – они шли вдоль лесной полосы.

– Вот сейчас придем, первым делом поешь. У меня жена готовит так, что мимо стола никогда не пройдешь. Ну, ты видишь, какое у меня пузо, да? – он довольно хохотнул и стукнул себя по выступающему, хотя и не слишком сильно, животу. Остап вяло ухмылялся и шел в ногу с собеседником.

– Олег… Так расскажите… Я тут зачем?

– Э, погоди. Зачем вот так, посреди дороги, общаться о важных вопросах, м? Сейчас придем, сядем, поедим. Ты не боись, не обидим. И о нашей встрече ты не пожалеешь, гарантирую.

Говорить что-то поперек буквально не было сил, настолько этот мужик владел ситуацией. Этот – знал. Знал и видел что-то. И мог показать. Он видел Их. Он Их видел!

– Здесь у нас небольшое хозяйство. Утки, куры, немного свинок –

рассказывал, не спеша, Олег. Они вошли в частный сектор, буквально растущий из леса и продолжающий его. Ворота, выкрашенные уже выгоревшей зеленой краской. За ними двор и одноэтажный длинный дом. Рядом – хозяйственные постройки, курятники и прочее.

Они обошли дом и попали напрямик под высокую крышу большой беседки. Здесь был стол, накрытый, обеденный, с готовыми угощениями. За столом сидели две девочки, лет навскидку по шестнадцать, и женщина, ей, как и Олегу, было больше сорока. Она оглянулась на мужа с гостем, улыбнулась и встала поприветствовать их.

– Моя жена, Валентина. Это Остап, прошу принимать гостя. Там наши дочки – Алена и Вера.

– Здравствуй, Остапчик. Я тебе очень рада. Мы как раз обедать садимся, вот и тебе местечко.

Остап криво улыбался, но ничего толком не находил сказать. Он редко бывал в гостях у кого-либо, разве что в детстве. А тут еще и такой добрый прием, ему были рады как родному. Он сел за стол, где показали, ссутулился и уставился в тарелку.

– Ну что, начнем с окрошки? Или ты, Остап, предпочел бы винца, пивка для начала? – спросил Олег серьезно. Жена глянула на него с укором.

– Нет, я не… пью. Не пью.

– Вот и правильно. Мы тоже. Не подаем детям плохого примера. Выпивка для слабых духом, – это Олег говорил с нажимом, серьезно, поглядывая и на Остапа, и на своих.

Две сестрицы сидели молча. То ли присутствие Остапа их смутило, то ли, что более вероятно, они просто были тихими, даже флегматичными. Вряд ли папа давал им сильно забаловать. Тишина устраивала гостя, ведь он не любил шумных компаний и детей не любил, и подростков. Насмотрелся на последних в школе – с ними всегда были проблемы.

Окрошка с зеленью, кусочками отварной курицы и редиской, на ледяном кефире – блюдо пошло отлично. Остап, неожиданно для себя, забылся в процессе, и только закончив тарелку, вдруг опомнился. Олег поглядывал на него с довольным лицом.

– Не смущайся, Остап. Ешь, сколько хочешь. Угощайся.

Потом Валентина с дочками убрали тарелки и бадью с остатками окрошки, принесли жаровню с уткой и запеченными овощами. Гостю захотелось заплакать, когда он положил в рот кусочек нежного мяса с похрустывающей шкуркой.

На десерт был чай с яблочным пирогом. Пока ели, – так никто особенно и не разговорился. Пару раз Валентина перебросилась с мужем какими-то планами и задачами на ближайшие дни.

– Ну что, дочки, ступайте помогать маме с посудой, а я с гостем потолкую, – сказал Олег властно и в то же время с теплотой. Алена и Вера, сказав: «Спасибо», удалились. Валентина тоже пошла в дом, одарив Остапа улыбкой доброй хозяйки.

Остап завалился на спинку стула, он объелся. Честное слово, когда он вообще так самозабвенно ел? Да никогда. Еще и в компании совершенно чужих людей.

– Рад, что ты поспел к обеду. Мы едим скромно, по-домашнему, но, как видишь, сносно и сыто. Ну что, поговорим.

Конец ознакомительного фрагмента.