Дерево-до-небес (сборник)
Шрифт:
Ну так вот, убил старший королевич дракона трехглавого. Кровищи натекло невесть сколько, весь костер залило, хорошо, хоть одна головешка еще горела. К утру опять у братьев пылал большой костер. Разбрелись они по Черному урочищу кто куда, целый день дичь искали.
Вечером собрались у костра, двое спать легли, а средний брат караулить стал. И хорошо сделал: явился за полночь пятиглавый дракон на поляну. Да только на свою погибель прилетел, нечистая сила: средний-то брат тоже был парень не промах, снес он мечом все пять голов – не стало дракона. Крови натекло еще больше вчерашнего, совсем костер
На третью ночь пришел Дюрке черед сторожить. Старшие братья, спать укладываясь, наказали ему тотчас их растолкать, как только дракона увидит, – чуяли, что и этой ночью третий дракон непременно заявится.
– Гляди же, брат, разбуди нас, не то быть беде.
– Ладно, ладно, разбужу, спите пока, – сказал младший братец.
Только те двое уснули, летит к роднику семиглавый дракон, огнем изо всех семи пастей так и пышет.
– А ну, подходи, – крикнул ему Дюрка, – тебя мне и надо!
Ух, какая тут началась схватка! Долго они бились, да так, что земля гудела, но младший королевич все же не стал братьев будить. Сам, один на один, с семиглавым драконом справился. Кровь страшилища злобного весь луг залила, погас костер, ни искорки не осталось.
«Что ж теперь делать? – думает Дюрка. – Огниво-то при мне, а кремень потерялся – как же огонь добыть? Без костра от холода пропадем».
Надумал королевич на высокое дерево влезть – может, сверху где-нибудь огонь увидит? Так и сделал. Взобрался на дерево, встал на самую верхнюю ветку, огляделся. Долго смотрел и на север, и на восток, и на юг, и на запад – нигде ни огонька не увидел. Но потом разглядел все же: далеко-далеко, на поляне посреди леса густого, вроде бы что-то светится, то слабее, то ярче. Как быть? Туда ведь и к утру не дойдешь, а надо еще обратно поспеть вернуться! Но костер там, видать, огромный, если отсюда, с Черного урочища, видно.
Решил Дюрка все же пойти да огонь раздобыть – иначе как утром братьям в глаза смотреть?
Отправился он в путь дальний, а на душе кошки скребут: никак ему не поспеть до утра обернуться, братья проснутся, что подумают?
Не так уж много Дюрка прошел, а навстречу ему уж Полночь шагает. Он ей поклонился почтительно:
– Доброго вечера вам, тетушка Полночь. Куда путь держите, не в обиду будь спрошено?
– Какая ж в этом обида, сынок? Иду я прямиком на Черное урочище, как раз его час настает.
– Милая, добрая тетушка Полночь, повремените немного, не ходите туда, покуда я не вернусь, – взмолился Дюрка.
Полночь так и зашлась от смеха:
– Ну, сынок, я уж стара, сама не ведаю, сколько годов землю топчу, а такого у меня никто еще не просил!
– И все ж таки вы отсюда шагу не сделаете! – закричал королевич отчаянным голосом. Кинулся к молодому деревцу, тонкое длинное лыко содрал, прикрутил Полночь к толстому буку, как ремнем.
Полночь рассердилась, конечно, брыкается, змеей извивается, а освободиться не может. Повеселел Дюрка, дальше поспешил. Но и на выстрел не успел отойти, глядь – навстречу уже Рассвет движется.
Стал Дюрка просить Рассвет задержаться хоть сколько-нибудь, а по правде если, так до
– Ну, коли так, – Дюрка ему говорит, – тогда уж я возьмусь за тебя по-другому, будешь и ты впредь добрее.
Привязал он Рассвет к дереву-великану, да так крепко, что тот и пошевелиться не мог.
А Дюрка еще веселей своей дорогой пошел, не боялся теперь, что опоздает, не вернется к рассвету; шагал он споро, прошагал много, а время все на месте стоит! Добрался наконец Дюрка до того самого леса, где костер полыхал.
Вот это был костер так костер! Посреди чащобы лесной, на широкой поляне, стояли стожком высоченные, срубленные под корень деревья, с двухэтажный дом каждое, а подожгли их с четырех сторон, с четырех концов сразу, так что пламя до неба взвилось – вот какую «искорку» Дюрка из Черного урочища видел!
Словом, огня-жару хватало, подходи да бери сколько надо, но Дюрка все ж огляделся сперва. И что же он видит? Сидят вокруг костра разбойники, ровнехонько две дюжины, и спорят о чем-то, только что не дерутся.
«Как же исхитриться да к костру подойти? – думает Дюрка. – Ведь если злодеи заметят меня, убьют и не перекрестятся». И вот что он надумал. Достал из колчана стрелу, насадил на древко и пустил стрелу так, чтоб она над самым костром пролетела, никого не задела, а трут загорелся. Упала стрела в лесу, Дюрка костер стороной обежал и стрелу с горящим трутом поднял.
Да только напрасно он таился, на цыпочках меж деревьев пробирался: зашуршала под ногою сухая листва, вскочили разбойники как ужаленные, схватили королевича. А надобно вам сказать, что все они в лицо его знали, потому как родом были из его королевства.
– Ага, попался! На вертел его!
– Чего там, прямо в огонь бросай!
– Тихо! – крикнул тут главарь шайки. – Не станем мы ни в огонь бросать его, ни на вертел насаживать, он нам еще живьем пригодится. Всем вам известно, отчего мы никак не можем в Черный город войти, в королевский замок пробиться! Оттого, что на крепостной башне железный петух, нас завидя, всякий раз кукарекает громко и солдаты сбегаются на зов его. А парень этот стрелок каких мало. Так что пусть поживет, а как в Черный город придем, он того железного петуха и собьет. И мы все королевские сокровища унесем. А младшую королевну, красавицу редкую, с собой уведем.
Разбойникам по нраву пришлись слова главаря, не стали они королевича жизни лишать. Тут же и в путь собрались. Пришли к Черному городу, затаились в лесу, а Дюрку вперед выслали, чтобы сбил с башни грозного петуха. Дюрка спорить не стал, к самой крепостной стене подошел, натянул лук, прицелился – сбил железного петуха.
Тут и разбойники осмелели, к крепостной стене кинулись, дали веревку Дюрке и наверх подтянули. Приказали веревку через выступ стены перекинуть, их всех, одного за одним, наверх подтянуть и по ту сторону стены опустить. А уж там они разгуляются!